Проблемы правового регулирования и доказывания оснований ограничения конституционных прав личности в уголовном процессе РФ

• Автор: Утарбаев, Артур Кожикеевич
• Шифр специальности: 12.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 231 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Г лава 1. Реализация конституционных положений о праве на тайну переговоров и переписки, неприкосновенности личности и жилища в целях и принципах уголовного процесса
1.1. Значение принципов и целей уголовного процесса для реализации конституционных положений о правах и свободах личности
1.2. Принцип обеспечения права на тайну телефонных и иных переговоров, почтово-телеграфных отправлений
1.3. Принцип неприкосновенности личности
1.4. Принцип неприкосновенности жилища
Глава 2. Правовые основания и пределы ограничения конституционных прав
личности в уголовном судопроизводстве
2.1. Правовые основания и пределы ограничения права на тайну телефонных и иных переговоров, почтово-телеграфных отправлений
2.2. Правовые основания и пределы ограничения права неприкосновенности личности
2.3. Правовые основания и пределы ограничения права неприкосновенности
жилища
Глава 3, Проблемы доказывания оснований ограничения конституционных прав
личности. Внутреннее убеждение судьи как основание принятия решения об ограничении конституционных прав личности
3.1. Порядок, пределы и обязанность доказывания оснований ограничения конституционных прав личности
3.2. Фактические основания принятия судьей решения о производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права личности
3.3. Особенности формирования внутреннего убеждения судьи при принятии решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и
производстве следственных действий
Заключение
Приложения
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Проблема ограничения основных прав и свобод человека является одной из актуальных и фундаментальных проблем современной правовой практики и теории. В России актуализация проблемы ограничения прав на тайну переговоров и переписки, неприкосновенности личности и жилища обусловлена кардинальным обновлением уголовнопроцессуального законодательства, к основным вехам которого следует отнести принятие в 1993 г. Конституции РФ и в 2001 г. Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ).
Разрешение этой проблемы требует освоения содержания, заложенного в каждом из указанных прав, поскольку любое основное право обретает свою границу прежде всего там, где объективно кончается круг его вопросов. Это ставит перед необходимостью тщательного анализа сферы действия конституционных дефиниций о неприкосновенности личности и жилища, тайне переговоров и переписки. Этот анализ сопряжен с целым рядом проблем. Одна из них порождена использованием в этих дефинициях обобщенных правовых понятий (свобода, жилище, тайна и др.), которым в зависимости от контекста придают различные значения, существенно сужающие или расширяющие содержание того или иного права. Поиск «верных» значений этих правовых понятий, их адекватное толкование требует опоры на прочные основания, роль которых играют конституционные принципы уголовного процесса.
С принятием нового УПК РФ, воплотившего в себе основные идеи судебной реформы, были связаны самые смелые надежды на коренное преобразование уголовного процесса, построенного на идеологии приоритета прав человека. Однако несколько лет действия нового закона показали, что далеко не все ожидания оправдались. От идеологов реформы слышны слова о том, что реформа судопроизводства не удалась, осталась только в тексте Конституции, а судебный контроль за предварительным расследованием стал хуже прокурорского.

Введение института судебного контроля в действие давало основание надеяться на полное исключение из практики производства следственных и иных процессуальных действий, ограничивающих конституционные права личности, без наличия к тому законных и достаточных фактических оснований. Однако ни для кого не секрет, что реальное положение дел далеко от оптимума. Причин тому множество: новизна этого института и незавершенность процесса его
становления, несовершенство норм, регламентирующих процедуры судебного контроля, дефекты правосознания судей и следователей, приобретенные за годы, когда они были включены в одну систему, перед которой ставилась единая задача - искоренение преступности и т.д. В этой связи в посвященных судебному контролю публикациях последних лет, все чаще предлагают вернуться к старому порядку, когда производство такого рода действий санкционировал прокурор, по сути, пересмотреть не только недавно принятый УПК, но и Конституцию РФ.
Складывающаяся практика применения нового УПК поставила под сомнение эффективность не только судебного контроля, но и многих процедурных гарантий, призванных обеспечить законность указанных действий и оградить личность от незаконного ограничения ее прав и свобод. Так, практически нормой стала практика участия в обысках, выемках, осмотрах «штатных» понятых из числа практикантов, помощников и других «зависимых» от следователя лиц. Не более, чем благим пожеланием, осталась такая важная гарантия, как право обыскиваемого лица на присутствие при обыске адвоката. Угрожает стать типичной практика так называемого «ознакомительного» контроля переговоров путем истребования у операторов связи сведений о телефонных переговорах не конкретного абонента, а всех, кто выходил в эфир в определенное время и в определенном месте, и т.д.
До настоящего времени остался не разрешенным целый ряд проблем теоретико-правового характера. Так, неоднозначным остается понимание сущности ограничения конституционных прав личности в уголовном процессе, оснований и меры такого ограничения, что порождает соответствующие трудности в теоретическом и законодательном уточнении целей, оснований и

переговоров и переписки и способов связи (коммуникации), при помощи которых эта информация может передаваться.
Определить, какие сведения составляют тайну переговоров и переписки возможно через родовое понятие «тайна», отражающее наиболее общие свойства, характерные для любой информации, которой придают значение тайной.
Слово тайна часто употребляется и обыденной речи, и в научном языке. В разных контекстах ему придаются различные значения. В словарях русского языка слово тайна имеет два оттенка значения: как нечто «сокрытое, неизвестное, неведомое»49, т.е. то, что еще не стало доступным познанию, не известно, и как «нечто скрытно хранимое»50, т.е. то, что намеренно скрывается от других, секрет. Из этих определений юридически значимым является только второе; только в таком аспекте «тайна» представляет собой объект правовых отношений, социальную ценность, которая достойна правовой защиты.
Широта такого определения тайны позволяет включать в неё разнообразные по содержанию, характеру (связанные с профессиональной, частной и иной сферой жизнедеятельности) и форме выражения (устные и письменные) сведения. Но в этом значении слово «тайна» не может быть непосредственно введено в юридический язык. Как отмечает И.В. Смолькова, приведенный в словарях русского языка смысл термина «тайна» с юридической точки зрения недостаточен, поскольку чрезмерно расширяет пределы тайн31. В этом значении слово «тайна» страдает неопределенностью, нечеткостью, столь свойственными словам обыденного языка. Здесь оно не столько четкое понятие, сколько смутное общее представление вообще о всякой информации, которую лицо намеренно скрывает от других. Между тем, не вся эта информация может составлять предмет охраняемой законом тайны. Презюмируется, что тайна в данном случае вовсе не прикрывает какую-то антиобщественную и противоправную деятельность, сведения о такой деятельности не могут являться предметом охраняемой законом
49 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М., 1998. С. 386.
50 Там же.
51 См.: Смолькова И.В. Гласность и тайна в уголовном процессе // Законность. 1998. № 7. С. 39-42.