Эмоции в уголовном праве

• Автор: Манойлова, Светлана Алексеевна
• Шифр специальности: 12.00.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 214 с.

ГЛАВА 1. МЕСТО ЭМОЦИЙ В СТРУКТУРЕ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ
§ 1. Понятие и структура субъективной стороны преступления
§ 2. Развитие представлений об уголовно-правовом значении эмоций
в отечественном и зарубежном законодательстве
ГЛАВА 2. ЭМОЦИИ КАК НАУЧНАЯ И УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИИ
§ 1. Понятие, признаки и виды эмоций
§ 2. Аффекты и аффективные состояния в уголовном праве: их
обозначение, виды и юридические признаки
ГЛАВА 3. ВЛИЯНИЕ ЭМОЦИЙ НА КВАЛИФИКАЦИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ,
УГОЛОВНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И НАКАЗАНИЕ
§ 1. Соотношение эмоций и смежных компонентов
субъективной стороны: форм вины, мотивов, целей преступления
§ 2. Значение эмоций при установлении правомерности необходимой
обороны по российскому уголовному праву
§ 3. Особенности учета эмоций при назначении наказания
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

Актуальность темы диссертационного исследования. Важной чертой уголовной политики современного этапа ее развития является все более углубляющийся процесс дифференциации и индивидуализации ответственности -теснейшим образом связанный с принципом справедливости наказания и соразмерности избираемой меры совершенному преступлению. В частности, это выражается в интенсивном совершенствовании уголовного законодательства. Однако гуманистические цели и задачи уголовного законодательства останутся бессодержательной декларацией, если они не будут основываться на всестороннем учете всех значимых обстоятельств, в том числе характеризующих субъекта и его психическое состояние в момент подготовки и учинения преступного деяния. В этом плане не теряет своей актуальности необходимость научного осмысления одного из наиболее дискуссионных правовых явлений - субъективной стороны преступления. В частности, не решен вопрос о её понятии. Отсутствие четкого представления об одной из базовых категорий уголовного права объективно мешает делать правильные выводы относительно составляющих её компонентов — из которых наименее полно остаются изучены эмоции. Ко времени разработки и введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации так и не получила своего разрешения проблема соотношения вины и субъективной стороны преступления; на сегодняшний день на вопрос о том, тождественны ли указанные понятия, по-прежнему имеются два взаимоисключающих ответа. Предложения считать субъективную сторону преступления более емким - не сводимым лишь к вине -правовым явлением вносятся в условиях острой полемики. Думается, пришло время надлежащим образом поставить и разрешить данный вопрос.
Весьма сложна верная оценка взаимообусловленности субъективных признаков преступного деяния. Данный факт диктует необходимость комплексного междисциплинарного исследования субъективной стороны преступления как сущностного явления, определяемого всеми признаками непосредственно связанной с совершением преступления психической деятельности, их конкретным
содержанием и соотношением. Полагаем, именно полнота учета признаков субъективной стороны преступного деяния определяет допустимость рассмотрения содеянного под углом зрения уголовного закона: ставить и при наличии других необходимых условий решать вопрос об уголовной ответственности (либо о возможности освобождения от уголовной ответственности) и о наказании.
Ряд признаков субъективной стороны преступления (виды вины, мотивы, цели) достаточно глубоко и обстоятельно изучен и общей теорией права, и отраслевыми юридическими науками^ В то же время по сути постановочный характер имеет вопрос о видах и уголовно-правовом значении эмоций. И если уголовным законодательством признана роль наиболее острых переживаний (достигающих в своем развитии степени аффекта), то значимость иных, не аффектных, эмоций - безусловно, оказывающих влияние на осознанно-волевое поведение субъекта - до сих пор не ясна. Эмоции, независимо от того, являются ли они обязательным признаком конкретного состава преступления, в любом случае выступают одним из определяющих признаков при оценке психического состояния лица во время подготовки и совершения им преступления.
Вне сомнения, ограниченность учета эмоций в общей структурной модели субъективной стороны преступления негативно сказывается на качестве уголовного правотворчества. Напротив, опора на понимание значимости эмоций в любом поведенческом акте (в том числе и преступном поведении) привносит полноту и системность при установлении особенностей подготовки и осуществления преступного деяния, при применении уголовно-правовых институтов (например, института необходимой обороны). Спецификой эмоций при этом является их традиционное исследование различными отраслями знания (судебной психиатрией, медицинской психологией, патопсихологией, юридической психологией и др.), в силу чего некоторые - востребованные в законодательной, правоприменительной и экспертной деятельности - теоретические положения содержат ряд противоречий, требующих правового научного осмысления и устранения. В связи с этим изучение значимости эмоций в уголовном праве -включая общенаучный и исторический аспекты - представляется сегодня необходимым и полезным, а потому вполне актуальным.
которых (наряду с обстоятельствами отягчающими) в рамках рассматриваемого Уложения 1649 года претерпевал определенное развитие1.
Вопрос об ответственности за деяния, совершаемые под влиянием эмоций, получил свое отражение и в законодательстве Петра I. Так, в Артикуле Воинском 1715 года2, действовавшем параллельно с Соборным Уложением 1649 года вплоть до создания Свода законов Российской империи 1833 года, сказано: "Ежели кто другого не одумавшись с сердца или не опамятовась, бранными словами выбранит, оный перед судом у обиженного христианское прощение имеет чинить" (артикул 152); в то время как за совершение этого же преступления в ином состоянии полагалось полугодовое заключение. Однако подобная градация не распространялась на насильственные преступления - при их оценке, независимо от наличия у виновного эмоционального возбуждения, существовал совсем другой, более суровый подход: "А ежели кто против бранных слов боем или иньм своевольством отмщать будет, оный право свое тем потерял, и сверх того с соперником своим в равном наказании будет” (артикул 153). Смертной казнью карались убийства "с ненависти", "со злости", "из недружбы". В рассматриваемом законодательстве петровского периода впервые появляются привилегирующие признаки, относящиеся к субъективной стороне преступления; в некоторых артикулах они характеризуют вид умысла, мотивы и цель, а в одном - эмоциональное состояние (“не одумавшись с сердца или не опамятовась”). Также впервые законодательно определяется само понятие необходимой обороны, право на которую, согласно Артикулу, подданные могли использовать только в указанных законом пределах (артикул 156-157). В рамках общих начал назначения наказания получает заметное, детализированное развитие требование об учете обстоятельств, смягчающих наказание; среди них называются состояния крайнего возбуждения и простое раздражение.
1 См. об этом: Развитие русского права в XV - первой половине XVII века / Отв. ред. B.C. Нерсесянц. М., 1986. С. 160.
2 См.: Артикул Воинский 1715 г. // Российское законодательство X - XX вв. В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С. 327-365.