Языческие мифы и культы в произведениях Тертуллиана

• Автор: Братухин, Александр Юрьевич
• Шифр специальности: 10.02.14
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 207 с.

Оглавление
Введение
Глава 1. Мифологические источники Тертуллиана
1.1. Литературные источники
1.1.1. Языческие авторы
1.1.2. Христианские авторы
1.2. Внелитературные источники
Глава 2. Основные направления интерпретации
языческих мифов у Тертуллиана
2.1. Мифы как вымыслы поэтов
2.1.1. Мифотворчество поэтов согласно греческим апологетам
2.1.2. Тертуллиан о роли поэтов в создании мифов
2.2. Мифы как деяния демонов
2.2.1. Демонология греческих апологетов
2.2.2. Взгляд Тертуллиана на участие демонов
в человеческой истории
2.3. Мифы как истории обоготворенных людей
2.3.1. Эвгемеровские тенденции греческих апологетов
2.3.2. Своеобразие эвгемеровской критики богов у Тертуллиана
Тертуллиана
3.1. Литературные персонажи

3.1.2. Герои
3.2. Персонажи религиозных культов
3.2.1. Римские боги и герои
3.2.2. Заимствованные культы
3.3. Воцерковленные мифологические образы
Заключение
Использованная литература

Введение
Языческая мифология играла огромную роль в формировании мировоззрения жителей Римской империи в первые века новой эры. Несмотря на уязвимость для критики, сохранявшаяся вера в древние мифы продолжала оказывать сильное противодействие принятию Евангелия и заставляла христиан искать адекватные способы ее опровержения. Полемика Тертуллиана с политеизмом носит бескомпромиссный характер, наиболее ярко отражая борьбу новой религии с традиционными верованиями. Интерпретация им языческих мифов демонстрирует способность христианской апологетики от защиты переходить к нападению, использовать слабые стороны противника, подвергать анализу его убеждения, осмысливать созданные им культурные ценности, заимствуя одно и отбрасывая другое.
Актуальность избранной темы обусловлена ее диалектичностью: вопросы, поднимаемые при ее раскрытии, касаются как истории ранней христианской Церкви, так и античной мифологии. При раскрытии темы использования Тертуллианом, одним из наиболее непримиримых борцов с язычеством1, наследия своего противника затрагивается гораздо более серьезная
1 Ранних христианских авторов можно разделить на две категории. К одной относятся писатели церковно-спекулятивного направления, терпимо относящиеся к античной культуре; это прежде всего Иустин, Климент Александрийский, отчасти Афинагор. К другой - непримиримые враги (по крайней мере, на словах) всего языческого, включая искусство и философию; это -Татиан, Феофил Антиохийский и Тертуллиан. По словам A.A.Столярова, Тертуллиан по своему духу "представляет радикальное направление христианства, сводившее культурный диалог к неизбежному минимуму" [Столяров. 1994. С. 11]. Сравнивая разных апологетов, В.В.Бычков пишет: "У Иустина и Афинагора Бог выступает художником мира еще почти в стоическом плане. Он упорядочивает и украшает предвечно существующую материю. Только Татиан и Феофил на Востоке, а Тертуллиан на Западе сознательно поднимают вопрос об особом божественном творчестве - «из ничего»" [Бычков. 1995.

проблема взаимоотношений античной и христианской культур. Поверхностный на первый взгляд конфликт между отжившими мифами и Библией отражает противоречие между двумя мировоззрениями, двумя религиозными парадигмами: христианским креационизмом и языческим манифестациониз-мом. К сожалению, современные ученые не рассматривают личность и творчество Тертуллиана сквозь призму его отношения к языческой мифологии как таковой. Однако именно такой подход необходим для более глубокого понимания психологии этого апологета. Критика Тертуллианом античной философии не может дать нам полное представление о нем самом и о его таланте, поскольку он всегда оставался более юристом, чем философом. Мифологические же знания, приобретаемые римлянами уже в раннем детстве2, очень прочно укоренялись в их сознании. Знакомство Тертуллиана с языческой философией и юриспруденцией произошло раньше, чем его принятие христианства, но значительно позже, чем знакомство с мифами, своеобразной неписаной "Библией" политеизма. Не каждый христианин, родившийся в языческой семье, проходил через увлечение той или иной философской школой, но, вероятно, не было такого, кто бы ни молился когда-нибудь Юпитеру, Серапису или другому богу. Таким образом, отношение Тертуллиана к мифологии показывает нам отношение образованного христианина, жившего на рубеже II-III веков в западной части Римской империи, к своему преодоленному прошлому5.
С. 191]. По-видимому, эта приверженность креационизму и делала названных писателей особенно враждебными к античной культуре. В.Френд называет Тертуллиана западным двойником (Western counterpart) Татиана [Frend. 1965. P. 285]. Впрочем, согласно А.И.Мару, противопоставление Афин Иерусалиму было характерно не только для ригористов вроде Тертуллиана [Marrou. 1965. Р. 459].
2 См.: Блаженный Августин. Исповедь, 1 13, 20-17, 27.
3 "Тертуллиан являет собой пример (is typical) тех, кто после обращения был
наиболее враждебен к свободным искусствам, которые формировали и упо-

substantiam fervidam et Iunonem eius in aëream secundum sonum Graecorum vocabulorum, item Vestam in ignem et Camenas in aquam et Magnam Matrem in terrain seminalia demessam, lacertis aratam, lavacris rigatam). Далее (I 13, 5) говорится о попытках интерпретировать похороны и обретение Осириса как аллегорию умирания и оживания природы, а львов Митры как знак сухой и пылающей стихии. Источником Тертуллиана при написании этого места был, по- всей видимости, Варрон, устанавливающий символическую эквивалентность между Юноной и воздухом, Великой Матерью и обработанной землей, видевший в Весте образ огня и придававший аллегорическое значение Каме-нам56. Есть ссылка на Варрона и в сочинении "О зрелищах" (5, 3). Мы видим, что апологет использовал автора "Божественных древностей" и при написания сочинений, адресованных не язычникам.
В первой книге "К язычникам" (7, 2) Тертуллиан, доказывая лживость молвы, порочащей христиан, приводит цитату из Вергилия "Разве эта молва -не зло, быстрее которого нет ничего" (nonne haec est fama malum, quo non
VII 24), происходят, очевидно, от галлов или их приверженцев, которым требовалось найти систему в их безумстве" [Burkert. 1987. Р. 81].
56 См.: Pépin. 1958. Р. 344-345. Пепен объясняет толкование Тертуллианом Юпитера как "символа огненной стихии" идентичностью огня и эфира, с одной стороны, и варроновским сравнением бога с эфиром, с другой. Тертуллиан, по мнению французского ученого, дополнил свой источник, сказав об основанном на игре слов Zb>ç - ÇÉOJ соответствии между Зевсом и кипящей, раскаленной сущностью, игре, использовавшейся в стоическом аллегоризме, как показывают, например, слова Афинагора (Прошение о христианах, 22). Аллегорическое объяснение погребения и воскресения Осириса и львов Митры не могло, считает Пепен, быть заимствованным у Варрона [Pépin. 1958. Р. 344-345].