Семантические изменения древнерусских глаголов мышления в процессе словообразования

• Автор: Егина, Елена Николаевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1996
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 280 с.

ВВЕДЕНИЕ
В последние десятилетия в научной литературе все больше внимания уделяется изучению проблем исторического словообразования. Появились исследования закономерностей исторического развития словообразовательной системы, словообразовательной структуры слов (Коряковцева, 1985; Николаев, 1987; Тимофеев, 1993; Улуханов, 1994, 1995). Однако до сих пор отсутствуют обобщающие описания словообразовательных типов, не определены особенности системного подхода к словообразовательным процессам в их развитии.
Научный интерес представляют глаголы мышления, которым в синхронии посвящено достаточное количество работ, содержащих различные подходы. Исследовались семантическая структура данных глаголов (Васильев, 1981; Апресян, 1993; Гак, 1993), особенности их аспектуальных характеристик (Пономарева, 1988; Коробова, 1989), сочетаемостных и валентностных свойств (Гарипова, 1964; Попова, 1965; Степанова, 1974; Копачевская, 1979; Бабенко, 1980; Черенкова, 1981). Изучались семантические связи глаголов мышления в русском языке и разных западноевропейских языках (Кожевникова, 1968; Заонегин, 1971; Путятина, 1972).
Отсутствие работ, посвященных диахроническому исследованию семантической и словообразовательной структур глаголов мышления в русском языке, а также продуктивность и активность этих глаголов определили актуальность исследования.
Глаголы мышления характеризуются в работе комплексно (Улуханов, 1994а, с.9-22) на лексическом и лексико-грамматическом уровнях с учетом особенностей их функционирования в древнерусском тексте. При рассмотрении семантических измене-

ний, происходящих в структуре производящего и производного глаголов, используется понятие "семантическая модуляция”, введенное С.П.Лопушанской для разграничения изменения не деривационного и деривационного характера, и которое обозначает процесс перегруппировки в семантической структуре слова разноуровневых признаков при сохранении категориально-лексической семы (Лопушанская, 1988, с.5-19).
Цель работы - установить причины и механизм взаимодействия производящих глаголов мышления и префикса в русском языке XI-XVII вв. Поставленная цель определяет конкретные задачи исследования:
- реконструировать семантическую структуру бесприставочных производящих глаголов мышления в системе русского языка XI-XVII вв.;
- выявить изменения модуляционного или деривационного характера в семантической структуре производящих глаголов, их словоформ, функционирующих в древнем тексте;
- реконструировать семантическую структуру производных префиксальных образований;
- установить функционально-семантические особенности многозначных префиксов в производных образованиях;
- определить и охарактеризовать семантические изменения в смысловой структуре производных образований в процессе префиксации.
Глаголы мышления в справочной литературе обычно относят к функционально-семантическому полю "действие", подполю "интеллектуальная деятельность" в составе ЛСГ мышления с базовым глаголом мыслить (Лексико-семантические группы
с.49). Объектом анализа в работе стали бесприставочные глаголы мышления гадати, думати, мыслити, суднти и их многочисленные производные, встречающиеся в текстах XI-XVII веков. Общим показателем для рассматриваемых глаголов является также принадлежность их ко второму классу по классификации С.П.Лопушанской так как они характеризуются неравенством презентной и прете-ритальной основ в праславянском, древнерусском и современном русском языках (Лопушанская, 1990, с.22-29). Анализу не подвергаются глаголы других классов, так как процесс эволюции соотношения основ у этих глаголов требует специального комментирования.
Материалом для исследования явилась Картотека Словаря древнерусского языка XI-XIV веков Института русского языка РАН. В качестве дополнения привлекались данные Материалов для Словаря древнерусского языка по письменным памятникам И.И.Срезневского, Словаря русского языка XI-XVII веков, Словаря древнерусского языка XI-XIV веков. Кроме того, источниками для отбора фактического материала послужили памятники древнерусской письменности XI-XIV веков и старорусского языка ХУ-ХУП столетий различной жанровой принадлежности.
Количество случаев употребления глагольных словоформ, привлеченных для анализа, составляет 3626 (из них 1335 случаев употребления бесприставочных производящих глаголов и 2291 случай употребления приставочных образований). Материал рассматривается как единый массив фактов, позволяющий установить основные тенденции эволюции исследуемых глагольных образований и охарактеризовать особенности отношений между производящими и производными глаголами в русском языке XI-XVII веков.

ЛСГ с учетом его синонимических и антонимических отношений. Учитываются также и валентность, и сочетаемость глаголов. Центральными понятиями, характеризующими сочетаемость слова, выступают понятия субъекта и объекта.
Глагол, обозначая действие, предполагает производителя этого действия. На эту особенность обратил внимание А.М.Пеш-ковский: "Всякий глагол прежде всего обозначает действие
Но ведь "действовать" могут только живые существа, все же остальные предметы не "действуют", а только движутся..." (Пешковский, 1956, с.79).
В лингвистической литературе существуют различные трактовки термина "субъект". Наиболее распространенным является отождествление понятий "субъект" и "подлежащее", когда объединяются единицы, имеющие различное синтаксико-семанти-ческое содержание: с одной стороны, это единицы со значением активно действующего лица, предмета, с другой стороны - единица, выступающая главным членом предложения (Мещанинов, 1978, с.207; Смирницкий, 1957, с.108; Мартине, 1963, с.478; Степанов, 1979, с.337). В синтаксической семантике под
"субъектом" понимают производителя действия или носителя состояния (Шведова, 1981, с.127), и соответственно выделяются два общих значения: субъект действия, активной деятельности и субъект недеятельный, неактивного состояния.
Под "субъектом" мы будем понимать "синтаксически независимый субстанциональный компонент субъектно-предикатной структуры, обозначающий носителя предикативного признака" (Золотова, 1981, с.33). Общее значение субъекта конкретизируется в частных его разновидностях, соответственно типу значе-