Лингво-культурная адаптация христианского именника в русских пословицах и поговорках

• Автор: Рацен, Татьяна Николаевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Тюмень
• Количество страниц: 251 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Русские паремии как источник филологических исследований
1.1. Из истории изучения русских пословиц и поговорок
1.2. Проблемы функционирования и жанрового своеобразия русских пословиц и поговорок
1.3. Место пословиц и поговорок в системе фразеологии
ГЛАВА 2. Пословицы и поговорки с антропонимическим компонентом как фактор лингво-культурной ментальности русского народа
2.1. Тематическая классификация пословиц и поговорок с
антропонимическим компонентом
2.2. Пословицы и поговорки как источник изучения менталитета русского народа
2.3. Некоторые коннотативные аспекты функционирования антропонимов в пословицах и поговорках
ГЛАВА 3. Особенности адаптации христианского именника в текстах пословиц и поговорок
3.1. Несколько предварительных замечаний о традициях славянорусского именословия
3.2. Связь языческого и христианского именников с мифологией и реальной бытовой паремией восточных славян
3.3. Фонетико-морфологические и формантные особенности модификации христианских имен в русском языке
3.4. Особенности словообразовательной структуры христианских имен
Заключение
Библиография
Список сокращений
Приложение

ВВЕДЕНИЕ §1 Актуальность и новизна исследования
Собственное личное имя - предмет особого внимания в жизни человеческого коллектива, поскольку оно появляется в обществе с самого начала осознания им своей человеческой сущности. Во все времена, у всех народов собственное личное имя - это особый объект заботы и сохранности народом назывного фонда, используемого для обозначения личности, её выделения среди себе подобных. Функционирующие в речевой действительности личные имена складывались по-своему в той или иной языковой системе. Остается дискуссионной социо-лингвистическая и одновременно культурно-историческая проблема, касающаяся первичности-вторичности возникновения собственного или нарицательного имен.
Система собственных имен в любом из языков отличается от системы его нарицательных имен не только составом лексем, но и номинативными, словообразовательными моделями, в соответствии с которыми образуются номинативные знаки, в том числе антропонимы. Значительную, а нередко и центральную часть ономастики (особенно антропонимии), во многих языках составляют заимствованные имена. Заимствованная лексика включает широкую лексико-семантическую панораму языковых единиц из области всех сфер духовной жизни. Почетное место здесь занимает христианский именник, заменивший систему восточнославянского именословия, взгляды народов на собственное различение индивидов, наименование самих себя.
Языческие, или «мирские» личные имена в Древней Руси отличались значительным сходством с созвучными апеллятивами. Антропонимический фонд был практически не ограничен, если не учитывать в отдельных случаях сложившиеся стабильные традиции выбора имени новорожденному. Личное
имя имело определенный смысл, свойство, качество, выражало народное самосознание, поскольку в нем своеобразно фиксировались особенности характера, внешности, поведение, пожелания родственников и тому подобное. Языческое сознание народа в то время подчеркивало достаточную семантическую близость нарицательных и собственных имен. Такая близость на время была нейтрализована заменой в X - XVII веках языческого на христианский именослов.
Вопросы семасиологической дифференциации собственного и нарицательного имен в отечественном языкознании решаются неоднозначно. Одни ученые, признавая наличие связи между смысловой структурой антропонимов с некоторыми сторонами смысловой структуры апеллятивов, считают, судя по многочисленным публикациям, собственные и личные имена «пустыми» словами, не имеющими лексического значения, не связанными, как нарицательные имена с понятиями. Другие ученые
полагают, что личные имена выражают общее, либо индивидуальное понятия, имеют лексическое значение, отличное от значения
нарицательного имени. Познание сущности явлений находит свое закрепление в понятиях, отражающих лишь главное и нечто существенное.
Понятийность собственного или нарицательного имени обычно определяется смысловым или коммуникативным содержанием. Нельзя упускать из виду, что у нарицательного имени преобладает сигнификативнологический аспект (человек), а у собственного имени - номинативный (Максим Горький) [Суперанская, 1970, с.9]. Различие между собственными и нарицательными именами здесь лишь в степени обобщения
абстрактнее такого рода понятия, тем выше назывательная способность
слова, тем больше число объектов может быть ими названо [Селезнева, 1984, с.83].
Выделяя единичное и общее, мы тем самым выделяем единичное и общее понятия. Функции собственного личного имени в первую очередь заключаются в обозначении единичных понятий. В языке личное имя более

как остаток, сгущение их, частью недоразвившийся до нее» [Потебня, 1894, с. 108-109]. Поговорка необходима тогда, когда возникает потребность в характеристике лица, предмета, действия, когда требуется ответить на вопросы: «Какое у него состояние?», «Каково действующее лицо?», «Какие его признаки?» и др. [Потебня, 1894, с. 109]. Таким образом, «пословичное суждение имеет обобщающий, синтезирующий смысл, а поговорка судит только о конкретном данном случае» [Соколов, 1941, с.200].
В. Чичеров, характеризуя пословицы и поговорки, пишет: «Под пословицей понимается образное суждение, имеющее переносный смысл и применяемое к различным случаям жизни. Для пословиц характерно полное выражение мысли, тогда как поговорка выражает мысль не полно. Поговорка поэтому определяется как оборот речи, образное выражение, элемент суждения или меткой характеристики человека, его действий, поступков, характеристики общественной жизни, явлений природы» [Чичеров, 1959, с.310]. В этом определении отмечены формальные признаки пословиц, их образность и способность употребляться в переносном значении, но не учтены другие свойства пословиц.
В более поздних определениях паремиологи обращают внимание на ритмическую организацию, поучительный характер и законченность суждения в пословице, отсутствие характера обобщения у поговорки [Аникин, 1964, с.92]; прямой, а не иносказательный смысл лексических компонентов поговорки в противоположность словам, употребляемым в пословице, оформленность пословицы в виде завершенного предложения, часто подкрепляемого рифмой, ассонансами и аллитерациями, и совпадение синтаксической формы поговорки со словосочетанием [Черданцева, 1963]. На грамматическую завершенность пословиц указал и В.П. Жуков [Жуков, 1966, с.11], а В.В. Гвоздев определяет пословицу как клишированное предложение - метафору с нарушением в речи внешнего семантического согласования с остальным текстом, носящее морализующий характер [Гвоздев В.В., 1983, с.5].