Антрополексемы с негативным значением и их лексикографическое описание

• Автор: Дуличенко, Людмила Васильевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Б. м.
• Количество страниц: 187 с. + Прил. (272с. )

Введение
Исследования лексики русского языка приобрели во второй половине 20 в. систематический характер. Русское слово плодотворно изучается с самых различных аспектов. Результатом этого стало появление разнообразнейших по жанровому исполнению словарей — от широко известных многотомных академических («большого» и «малого») до однотомных — типа толкового словаря С. И. Ожегова и др. Совершенно понятно, что успехи лексикографии были бы невозможны без разработки теоретических вопросов, связанных со словом и его значением. После основополагающих работ по исследованию значения слова В. В. Виноградова, А. И. Смирницкого, Е. Куриловича, С. Д. Кацнельсона и других известных отечественных и зарубежных языковедов ( см. Виноградов 1953, с. 3-21; Виноградов 1977; Смирницкий 1955, с. 79-89; Курилович 1955, с. 73-81; Кацнельсон 1965 и др.) стало возможным появление монографий, в которых рассматриваются различные стороны обозначения слова, природы его значения, соотношения компонентов многозначного слова и т. д. В современной лексикологии преобладает взгляд на лексику как на системный организм, части которого так или иначе связаны друг с другом. Из крупных исследователей этого направления нужно назвать Д. Н. Шмелева, А. А. Уфимцеву, Ю. Д. Апресяна, О. Н. Селиверстову, И. А. Стернина, Н. Д. Арутюнову, В. Н. Телия, П. Н. Денисова и ряд других (монографии указанных и не отмеченных здесь авторов см. в списке литературы).
Одно из важнейших направлений исследования словаря русского языка связано с выделением лексических микросистем, которые различными авторами называются по-разному, например, лексико-семантическая группа или тематическая группа, лексическая группировка, семантическое (или лексико-семантическое) поле, а также семантическая зона и др. (см. работы по
этому вопросу в списке литературы). При всех различиях формулировок указанными терминами в конечном счете покрывают такие участки словаря, единицы которых объединены каким-либо общим признаком формального («внешнего») и/или содержательного («внутреннего») плана.
К таким лексическим участкам относится и микросистема наименования лиц, которая называется по-разному. Так, Ю. Н. Караулов пишет о «семантическом поле слов, обозначающих лицо: названия лиц по возрасту, названия ребенка, профессиональные названия и т. д.», а несколько ранее использует для этого термин лексико-семантическое поле (Караулов 1976, с. 40). И. Ф. Протченко обозначает названную лексико-семантическую микросистему то как категория названий лиц, то как категория личных имен существительных (Протченко 1975, с. 272, 273). А. С. Белоусова, исследуя принципы классификации наименований лиц, предпочитает термин лексикосемантическая группа (а также класс) (Белоусова 1981, с. 71 и далее; см. также: Слово 1989, с. 131, 132). Есть и другие обозначения этой лексической группы, которых мы касаться не будем. Считаем, что удобнее всего было бы называть эту группу антрополексическая микросистема, а ее единицы — антрополексемами, так как здесь речь идет о наименованиях человека, лица*. Правда, нужно различать нарицательные и собственные антрополексемы (последних, т. е. антропонимов, мы в нашей работе не касаемся). Мы понимаем, что этот термин не имеет еще распространения в лексикологических исследованиях, тем не менее мы вынесли его и в название работы.
Наш интерес к этому пласту слов вызван опытом многолетней практики преподавания русского языка нерусским в Тартуском университете. Как известно, процесс преподавания русского языка как неродного многоаспектен. Важная роль в этом процессе принадлежит, если говорить о его лексической стороне, выделению и представлению различных лексических микросистем, или групп, которые легче и с большим интересом усваиваются и в то же время

способствуют расширению культурологического кругозора обучающегося. Микросистема лица, человека в русском, как и в любом другом языке, является одной из самых представительных, особенно когда речь идет о характеристиках и оценках человека с точки зрения его негативного проявления. Считаем, что в учебных целях, особенно на продвинутом этапе, изучение и овладение такой микросистемой существенно обогатит языковые знания обучающихся и одновременно даст возможность сопоставить восприятие русского человека в его соотнесении к различным этническим средам и культурам.
Наименования лиц — это достаточно обширный в количественном отношении и разнообразный в семантическом плане фрагмент словаря языка. Как пишет А. С. Белоусова, «названия лиц представляют человека как носителя разнообразных признаков: физических и физиологических свойств, эмоциональных состояний, образа мыслей, взглядов, способа мышления, склонностей, вкусов, черт характера, привычек, знаний, умений, навыков, совершаемых действий, поступков, поведения, функций, занятий, участия в чем-либо, положения в определенной ситуации, разнообразных связей, отнесенностей, отношений и т. д.» (Слово 1989, с. 133-134).
Замечено, что эта микросистема постоянно и активно пополняется все новыми и новыми единицами, что отражается (хотя и не всегда полно) в лексикографических источниках. Так, в течение полутора веков — с начала 19 и по середину 20 вв. — рост антрополексем выразился в таких процентных соотношениях: в Словаре Академии Российской 1806-1822 гг. их было 4,9 % по отношению ко всему числу слов в словаре, в словаре В. И. Даля — 6 %, в четырехтомном «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова — 6,3 %, а однотомный толковый словарь С. И. Ожегова включает уже 6,6 % (Лыков 1959, с. 22). Словари последнего времени подтверждают тенденцию к их стремительному росту.

В основном это производные существительные (в то время как непроизводные встречаются реже — это слова типа балда, стерва, бука и некоторые другие), образованные с помощью суффиксов, характерных для стилистически окрашенных слов с пометами разг. и прост., срав.:
-к(а): балаболка, зазнайка',
-ак(а)/-як(а): забияка, кривляка, ломака, рубака;
-ук(а)/-юк(а): подлюка;
-уг(<я)/-юг(а): хитрюга, подлюга, хапуга;
-яг(а): скряга, деляга;
-ыг(а): сквалыга, прощелыга, шаромыга;
-иц(а) пьяница, тупица;
-х(а) и -ах(а), -ех(а), -ух{а), -ох{а), -ях(а) грязнуха, неряха, пройдоха, растеряха;
-уш(а)1-юш(а): вруша, кликуша и др.
По данным авторитетного частотно-стилистического словаря вариантов «Грамматическая правильность русской речи» (Ч-ССВ), существительных общего рода в современном русском языке насчитывается более 200 (Граудина и др. 1976, с. 75). В академический четырехтомник, т. е. в МАС, их вошло меньше — приблизительно 176 единиц. Но между этими двумя источниками имеются различия в составе некоторых разговорных и просторечных форм деминутивного характера типа грязнушка (при наличии в МАС грязнуля и грязнуха), лгунишка (при наличии лгун и лгунья, а также лжец), а также слов типа идиотина (при наличии идиот и идиотка), плутяга (при наличии плут и плутовка) и др. Кроме того, в нашем источнике ограничены отглагольные образования на -л(а)1-л{о): есть воротила, заводила, обдувала, обдирала, обирала, но нет задирала (при наличии задира), дразнила, зудала (при наличии зуда), подметала и ряда других. В то же время в упомянутом «частотностилистическом словаре вариантов» нет некоторых слов, включенных в МАС, срав.: выпивоха (при наличии выпивала), горячка, грымза, деревенщина,