Человек и обстоятельства в литературно-историческом контексте XX столетия : Отечественный традиционно-исторический тип как объект исследования на фоне репрессированного и реабилитированного культурно-творческого диалога

• Автор: Бондаренко, Владимир Александрович
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 198 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1: ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЙ МАКРОКОСМ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА КАК ПРЕДМЕТ АКТУАЛЬНОГО “ЛИЧНОСТНОГО” АНАЛИЗА (О метаморфозах личностного анализа или - искушение социальнорадикальным мифотворчесвом)
ГЛАВА 2: К ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЮ КАНОНА: НАЦИОНАЛЬНОИСТОРИЧЕСКИЕ “ЛЖИ” В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ 60-90-Х ГОДОВ И ПОСТСОВЕТСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ (Человек “с личностью” и человек “без личности” в диалоге традиционалистов и авангардистов)
ЗАКЛЮЧНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ВВЕДЕНИЕ

На протяжении всей истории существования науки о литературе специальное выделение проблемы личности оказывалось необходимо оправданным для углубленного исследования основных идейнохудожественных тенденций времени. В качестве главного элемента концепция личности определяет содержание творческого метода писателя. У каждого писателя существует свой взгляд на человека, своя глубина восприятия личностного начала. По изменению взглядов писателя на проблему личности можно судить о содержательной стороне его творческой эволюции. То, что когда-то Л.Толстой определил как главную цель искусства - “проявить, высказать правду о душе человека, высказать такие тайны, которые нельзя высказать простым словом”, - в русском реализме XX столетия стало стратегией творческих поисков представителей различных культурно-творческих направлений. Оглядывая вехи становления и развития гуманитарно-аналитической мысли в России периода начала-конца текущего столетия, очевидным становится факт того, что полный объем культурно-творческого диалога ведущих мировоззренческих тенденций вбирает в себя всю совокупность методологических подходов к проблеме воссоздания традиционно-исторического типа эпохи. В зависимости от социально-психологической конкретики переживаемого времени аспектами проблемы становились такие грани “онтологического бытия” личности (С.Франк), как: личность и время, масса и личность, человек “с личностью” и человек “без личности”, общественно-актуальное и личностно-востребованное, диалектика духовно устоявшегося и социальнорадикального и др.
Этапной в осмыслении ментальности обретаемых духовных черт личности является предпринятая писателями-традиционалистами 20-3 0-х годов попытка воссоздания утраченной временем типологии характера русского человека переходной эпохи. “Как будто пропала одна из главных и необходимых опор художественного творчества: тип и типичность”,

пишет в дневнике И.Касаткин. Восстанавливая тип как непременную составляющую творческого метода, писатели-“традиционалисты” отстаивали художественно-эстетические приоритеты реализма. Тем более несправедливым, как нам представляется, является то, что до сих пор неучтенным литературоведческой наукой остается творчество И.Касаткина, П.Романова, И.Макарова, АЛковлева, Б.Шергина, И.Соколова-Микитова. За пределами “большого стиля” молодой советской литературы Д.Горбовым были объявлены не только “Голубые поля”, “Черная шаль”, “Рейд “Черного жука” Макарова, “Ступени” Яковлева, “Детство” и роман-эпопея “Русь” Романова, самобытные по своей изобразительной стилистике рассказы о крестьянах И.Касаткина, но и ранние произведения А.Неверова (“Андрон Непутевый”, “Ташкент - город хлебный”), Б.Пильняка (“Голый год”), М. Булгакова (“Белая гвардия”) и др.
Тем не менее, на наш взгляд, принципиальным является восстановление в курсе истории отечественной литературы творчества названных писателей уже потому, что воссозданный ими вопреки неустойчивому характеру революционной эпохи национально-исторический тип позволяет судить о существовании в живом литературном процессе того времени иных принципов художественного мировидения в отношении проблемы личности, отличных от тех, которые легли в основу становящегося метода соцреализма.
Следуя методологическим изысканиям М.М.Бахтина, нельзя не признать, что одно и то же произведение искусства может принадлежать разным силовым линиям культуры, разным контекстам. В своем исследовании “К методологии гуманитарных наук” Бахтин выдвигает два подхода к художественному произведению: историко-литературный и мифотворческий. Третий подход вытекает из разных типов культур, типов ментальностей, которые оказывают влияние на создание и функционирование произведения. Данный путь, включая в себя анализ национально-исторических проблем, позволяет выйти на типологию развития характера исходя из глубинного признака его духовной ориентации, основанного на веровани-
в ХУ 111 столетии, развитие культуры по пути усиления субстанциальной значимости человеческих возможностей привело к зарождению идеи чело-векобожия, которую С.Франк (“Реальность и человек”) назовет “безрелигиозным гуманизмом”, под знаком которого и начнется в начале XX столетия зарождение идейно-эстетической платформы соцреализма.
Казалось бы, вполне безобидный диалог между ортодоксами и еретиками, который в ХУ веке обозначился итогово лишь гипотезой о возможном приоритете “самовластия души и ума” над “самовластием духа”, двести лет спустя оборачивается для российской истории неоправданным пренебрежением адептами барочной культуры всех духовных накоплений средневековой Руси. А.М.Панченко в работе “Русская культура в канун Петровских реформ” подчеркивает ту особенность культурного развития, что “отрицалось почти все, что было создано за семь столетий... книги, профессиональная музыка, иконы, фрески и зодчество (запрещалось строить шатровые храмы), навыки общения между людьми, одежды, праздники, развлечения. Анафеме предаются и событийная культура, и культура обиходная, вся национальная топика и аксиоматика, вся сумма идей, в соответствии с которой живет вся страна, будучи уверенной в их незыблемости и непреходящей ценности” (125, 89). Но главное, в чем заключалась революционная сущность начавшихся преобразований, состояло в том, что целью этого повального отрицания была не эволюция (переход количества в новое качество, обновление, обогащение прежней сущности), но забвение, всеобщая замена. В глазах “новых учителей” русская культура - это “плохая”, “отсталая” культура, строить ее нужно заново, как бы на пустом месте, для чего необходимо было “просветить россов по стандартам западноевропейского барокко”.
Результатом “просвещения по европейским стандартам” явилась литература классицизма, эстетика которой оказалась полностью заимствованной: силлабическое стихосложение, соблюдение триединства места,