Эволюция жанровой системы якутской поэзии : Типологический аспект

• Автор: Сивцева, Прасковья Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Уфа
• Количество страниц: 362 с.

Глава I. Жанровые истоки якутской поэзии. Поэзия А.Е. Кулаковского и
А.Й. Софронова как система жанров
1. Поэтические произведения малой и средней формы
2. Жанровые особенности поэм А.Е. Кулаковского и А.И. Софронова
Глава II. Жанровая эволюция якутской поэзии. 1920-40-е годы
1. Жанровая типология поэтических произведений П. А. Ойунского
2. Поэтическая публицистика как жанровая форма. Лирика молодых поэтов
3. Лиро-эпическая поэма 1930-40-х годов
Глава III. Современная якутская поэзия малой и средней формы как
система жанров
1. Поэтика лирических стихотворений
2. Циклы стихотворений
3. Сатирическая поэзия
Глава IV. Развитие жанра поэмы. Проблемы типологии и поэтики
1. Поэмы с лирической доминантой
& 1. Лирико-публицистические поэмы
& 2. Лирико-медитативные поэмы
2. Поэмы с эпической доминантой
& 1. Событийно-повествовательные поэмы
& 2. Драматические поэмы
Заключение
Список использованной литературы *
Приложение
Приложение
Приложение
Приложение
Приложение
Приложение
В последнее время наблюдается заметный рост жанровых исследований литературы, свидетельствующих о приоритете системного изучения литературного процесса. Это явление выступает бесспорным доказательством обширности и актуальности самой проблемы жанра, которая в вице основного аспекта методологических принципов выдвигается как в работах по истории литературы, так и в исследованиях теоретических вопросов современного литературоведения. Однако историография и теория жанров, привлекшие особое внимание В.Белинского и Н.Надеждина более полутора веков назад, до сегодняшнего дня считаются одними из неугочненных или даже «запутаннейших» проблем отечественной филологии.
С одной стороны, и вправду можно заподозрить Белинского в родовом и жанровом «произволе». Ни родовые хронотопы, ни их дальнейшая жанровая типология в литературно-критическом наследии В.Белинского, ставшем одним из первоисточников отечественного литературоведения, не сопоставляются с понятиями строгой логической дифференциации (13)*. Но его работы, бесспорно, являются адекватным отражением своеобразия самого предмета исследования, а шире - необъятной обширности истории любой национальной литературы как духовного богатства человечества, показателя интеллектуального потенциала народа. Эта особенность пафоса теоретических мыслей Белинского- может также выступить главным отличием его положений от академической строгости классификации Гегеля, последователем учения которого он являлся, а также максималистской концепции своего современника Н.Надеждина. Однако следует отметить оригинальность родового хронотопа последнего. Хотя крайняя философская ориентация Надеждина «сделала его глухим и невосприимчивым к сокровенному смыслу
* Здесь и далее ссылки даются в скобках, где первые цифры указывают на порядковый номер источника по списку использованной литературы, цифры после запятой - номер тома (рим.) и страницы данной работы. При ссылке на несколько источников номера разделяются знаком «точка с запятой».

пушкинской поэзии», в статье «Рославдев, или русские в 1812 году» (1831) его стремления отразить эволюционные законы смены родов небезынтересны и самой диалектической систематизацией материала, и тем, что литературнокритические работы Надеждина «подготовили» почву для появления идей Белинского (в том числе бессмертных статей по творчеству Пушкина) (115).
С другой стороны, относительно идей классиков русской литературной критики следует отметить, что жанровые исследования могли иметь развитие только при наличии более углубленного проникновения в структуры и формы художественной словесности, т.е. при систематизированной и действующей исторической поэтике как основы методологии освещения генезиса и истории литературы. Именно в этом плане работы А-Веселовского и АЛотебни явились новым витком в развитии русской литературоведческой науки (29; 143). Как отметил В.Жирмунский в предисловии к изданию трудов своего предшественника, «тема исторической Поэтики впервые намечается у А.Веселовского ... в годы его первой заграничной командировки 1862-1863 годов» (29, 4).
Из всего этого явствует, что логика рассуждений русских критиков основана не на конечных результатах определенного типологического явления, а на «механизмах» дифференциации художественной литературы как предмета научно-теоретического исследования.
Далее поиски новых направлений - не без влияния революционных преобразований во всех областях общественной жизни и под воздействием открытий в естествознании во второй половине XIX в., а именно, биологической теории эволюции - привели в 20-е годы к утверждению формальных методов в литературоведении. Так появилась концепция Ю.Тынянова, развернутая в его статьях «Литературные факты» (1924), «О литературной эволюции»(1927), а также отчасти в статье «Ода как ораторский жанр» (1928), где историческое развитие жанров представляется по принципу естественного отбора в виде борьбы за существование. Противопоставляя новой «сатирической оде» Маяковского новую «элегию» (романсного типа) Есенина, он приходит к заключению, что в борьбе этих двух жанров складывается та же борьба за установку поэтического слова» (194, 252). А в другой работе он выдвигает следующее логическое наблюдение: «Свойства

цивилизацию в целом в описании Англии как великой колониальной державы и Германии как центра европейской и мировой социально-политической мысли.
В пятом периоде шаман рассказывает о революционной ситуации, нарастающей с невиданной силой и становящейся реальной угрозой коренного перелома духовных и культурных устоев всего общества. Его видения заканчиваются следующими предсказаниями: "Урукку олох-куолу / уларыйар кунугэр / уЪун сордоох сут / улугурдуо буоллада. // ©бугэ садатган угэс / ултуруйэр кунугэр / влуу улугэр беде / утуруйуе буоллада..Приведем дословный перевод содержания: "Когда будут изменяться прежняя жизнь и ее законы, наступят долгая засуха и голод. Когда традиционные навыки предков будут разбиваться вдребезги, будут теснить людей великая нужда, гибель..."
Шестой период. Шаман опять упоминает о духах войны: о девице Идэмэр Кустуктай и парне Уот Солуонньай - и его вещие слова описывают страшную картину современной мировой войны, зловещий дух которой может запросто стереть с лица земли "сиротливый", доверчивый, бесконечно дорогой ему народ саха.
Седьмой период. В словах шамана подчеркивается особое напряжение мыслей и чувств: он вещает о том, что мировая война перерастает в революцию и гражданскую войну. Наступают самые тяжелые моменты в состоянии старца-провидца: он предупреждает слушателей о том, что гражданская война по отношению к народу равна самоуничтожению. Драматизм "повествования" достигает здесь трагического кульминации, что автор передает и в изменении ритмики поэмы:
Мантан - Постигло Вселенную зло,
Аан дайдыга анаарбатах Померкло сияние дня,
ахсым алдьархай тадыста, Настала такая беда,
кун сиригэр кербетех Наш мир и не знал никогда,
куустээх улугэр теруетэ, Засухой невероятной
икки атахтаах истибэтэх Заявилась людям она.
иирээннээх сут эргийдэ. Битвы минувших веков
Онон холуйдахха, Близки забаве детской,
Урукку улахан сэриилэр Прошлого войны большие
одо оонньуута эбиттэр, Подобны перебранке пустой,
ааспыт атааннаах сэриилэр То с жиру бесились они,
аччыгый айдаан эбиттэр. То был пресыщения угар.
Ол - Несчастьями ужасными
уойбуттарын уйумна Настиг род людской
охсуБар эбиттэр, топпуттарын уйумна