Карачаевская повесть 1960 - 1980-х годов : Проблема жанрово-стилевых исканий

• Автор: Хубиева, Зульфа Иссаевна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Карачаевск
• Количество страниц: 143 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. Национальные истоки повествовательных жанров
карачаевской литературы
ГЛАВА II. Жанровые искания и художественные обретения
карачаевской повести 1960-1980-х годов
§ 1. Развитие жанра повести в 1960-1980-е годы. Общая
характеристика процесса
§ 2. Формирование жанра лирической и документальной повести в свете художественных обретений прозы 1960-1980-х
годов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ
В последние десятилетия северокавказское литературоведение предприняло ряд результативных попыток в исследовании процессов становления и развития эпических жанров прозы, в изучении метода и стиля, творческой индивидуальности национальных писателей.
Так, в связи с формированием в национальных литературах крупных эпических форм, в частности, повести и романа, в ряде теоретических работ решается проблема становления и развития названных жанров.
В этом аспекте важнейшее значение имеют монографии Г. Гамза-това [49], Л. Бекизовой [18, 19, 20, 21], К. Шаззо [183], Ю. Тхагазитова [169], В. Тугова [166, 167, 168], А. Мусукаевой [116], А. Теппеева [154], Н. Катаевой [79, 80], А. Караевой [83, 84, 85], 3. Караевой [86], С. Ака-чиевой [2], Т. Чанкаевой [180] и других. Так например, Г. Гамзатов исследовал сущность культурных связей и литературных влияний, а также традиций, легшие в основу национальных литератур Дагестана; Ю. Тхагазитов проанализировал пути формирования эпических жанров в адыгских литературах; К. Шаззо всесторонне изучил проблему художественного конфликта и становление жанров в адыгских литературах; JL Бекизова выявила роль мифоэпических, этнокультурных, национальнохудожественных традиций в формировании повествовательных жанров в адыгских литературах; В. Тугов исследовал историю и становление абазинской литературы от истоков до современности, формирование в ней жанров повести и романа; А. Теппеев, Ф. Урусбиева, 3. Толгуров прослеживают движение балкарской прозы; А. Караева, рассматривает пути становления и развития карачаевской литературы. Все поименованные исследователи, а также Н. Катаева, Н. Байрамукова, С. Акачиева,

Т.Чанкаева и другие, хотя и с различной степенью конкретизации и обобщения, уделяют серьезное внимание изучению генезиса и эволюции жанровых форм в молодых литературах.
В карачаевской литературе 1960-1980-х годов активизируется жанр критики: появляются аналитические работы, посвященные творчеству отдельных художников слова, отдельным жанрам и конкретным произведениям [[2]; [11]; [79]; [80]; [83]; [84]; [85]; [86]].
Однако все еще нет монографических исследований, посвященных становлению и развитию повести, в системе формирования жанров в новописьменной карачаевской литературе.
Карачаевская повесть, несмотря на очевидные ее достижения, не стала еще предметом специального исследования, хотя необходимость научного анализа проблем, связанных с генезисом и эволюцией развития повести, очевидна.
Изучение жанровых и стилистических особенностей современной повести предполагает выявление национального своеобразия художественного мышления авторов, уяснения путей вхождения опыта развитых литератур в эстетический мир национального прозаика.
Карачаевская литература формировалась в тесной связи с экономическим, культурным и политическим развитием региона. Ее основоположники, овладевая литературным мастерством, приобщаясь к культуре развитых наций, открывали тайны творческого процесса. Их первые очерки и рассказы, драматические произведения и стихи сыграли определяющую роль в создании национальной литературы.
Карачаевская повесть 1960-1980-х годов, продолжая и развивая традиции первопроходцев, реально отражает будни современной жизни. Стало заметным стремление к психологическому анализу, к осмыслению

к родным людям, язык которых он не понимал. Испытанием крепости сердца, способного мучительно сжаться при воспоминаниях, охвативших его при виде дорог, по которым он покидал свою «маленькую родину», город, где прошло его раннее детство.
Каждый шаг рассказчика сопровождается его размышлениями, затрагивающими различные струны души, и каждая из этих затронутых художником струн звучит с одинаковой силой и правдой. Ему [Борису] тяжело даются ответы на вопросы: кто он? откуда? кто его родные -мать и отец, брат и сестра? С мучительной болью он отвечает:
«- Не знаю! Хватит! Не спрашивайте меня больше ни о чем!
Все удивились:
- Как это? Или он контуженный, или сумасшедший. А то кто ему поверит?! Взрослый парень и не знает, откуда родом? [177, с.9]
Он впервые испытывает не поддающуюся рациональному объяснению томящую силу горестных предчувствий, а открывшаяся способность души - признак повзросления.
Там, в Ленинграде, было легко. Воспитываясь в семье брата Надежды Петровны, в которой он оказался после ее смерти, он по-прежнему чувствовал тепло окружавших его людей. Зоя, дочь полковника, стала ему и матерью, и сестрой, и подругой. Но мысль найти своих родных никогда не покидала его.
О. Хубиев старается доказать человеку, что в мире есть надежные, земные, прочные ценности и что надо жить опираясь на них и сообразуясь с ними. Он, кажется, согласен с В. Распутиным, утверждавшим: «Жить не для себя только, но и для других, чувствовать себя в постоянной взаимосвязи и взаимодухе с другими людьми, поступать согласно веками выработанным нравственным указаниям души и сердца, верить