Символ у Вяч. Иванова : Традиция и специфика

• Автор: Стояновский, Михаил Юрьевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1996
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 215 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ.
ВВЕДЕНИЕ. О проблеме образа-символа у Вяч. Иванова
ГЛАВА I. Солнце, солнечность (свет, огонь, жар).
1. Вступление
2. Солнце “аполлоновское”
3. Солнце “дионисийское”
4. Солнечность “женственная”
ГЛАВА II. “Топография запредельного”, или элементы сакрального пейзажа (“Прозрачность”, “Радуга”, “Завесы-покровы”, “водная” символика, “выси”, “Крест”, “Древо”, “Роза’$
1. Вступление
2. Прозрачность
3. Радуга
4. Завесы-покровы
5. Водная символика: Океан, море, озеро, водопад, колодец, ручей
6. Выси (горы, утесы, скалы, “столпы”, холмы и т. п.)
7. Крест
8. Древо

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Примечания
Библиография

ВВЕДЕНИЕ. О ПРОБЛЕМЕ ОБРАЗА-СИМВОЛА У ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА.
С младенчества я путь избрал прямой И неустанно Иду на лоно
Святынь, - хоть их не знает разум мой. Вяч. Иванов, “Перевал”.
Цель настоящей работы состоит в анализе ключевых символов Вяч. Иванова, а они, символы вообще, как известно, у символистов, а у Иванова в особенности, являются центральной категорией метафизики, эстетики и поэтики и определяют специфическую семантическую структуру как отдельного текста, так и всего творчества этого ряда художников; в символе проявляется, осуществляется, им привносится идейно-художественная задача (даже сверхзадача) творца.
Мы хотим выявить особенности символа Иванова: его содержание (в целом и нюансах), его образное и идейное богатство, принцип его построения, “моделирования”, его “диалектику” и “динамику”, которые обусловлены “мифом” и обуславливают “миф”; и, в конце концов, осветить сам “миф”, эту “эсотерическую священную повесть” Иванова - его “сюжет”, его направленность; то есть мы хотим обратиться к макро- и метаобразу Иванова, к существенным и сущностным аспектам его мифопоэтики. Мы хотим проанализировать данные в символе прием и тип мышления, исследовать и системность “внутреннюю” (функцию конкретного образа-символа в целостности творчества Иванова, его, символа, “элементарную” “вариативность”) и системность “внешнюю” (взаимоотношения, инвариантность, изоморфность различных символов), хотим обратить внимание на универсальную антиномичную всеохватность ивановской символики, на ее

многомерность, разветвленность, последовательность, ее “иерархичность”, на ее “индивидуальную” особенность и ее же традиционность, архетипичность
Все это значит “вписать” (а точнее, наверное, “выписать”) символ Иванова, творчество этого герметичного, доселе закрытого для нашего сознания поэта в культурно-исторический/-ом/ контекст/-е/, который невообразимо богат и широк, гораздо больше, чем его время
Здесь мы следуем задаче, сформулированной Н.В.Котрелевым, который, констатировав, что творчество Иванова “трудно для понимания и усвоения”, что в настоящем утрачиваются сами способности уразуметь его, сделать своим (по его мнению, в редуцированном умственном и духовном развитии теряются “структурные возможности, органы постижения таких созданий культуры, как Вяч. Иванов”), и даже пессимистично заметив, что выправить это положение невозможно, обозначив эту задачу “претенциозной и смешной наивностью”, утверждает: “Тем не менее, работать на нее можно и нужно, только на нее и достойно работать”.1 Он же обозначает три актуальные сейчас направления исследования: первое - в архивной области, по восстановлению наследия Иванова и донесению его до читателя; второе - в области творческой биографии этого художника; и третье - “собственно истолкование произведений и произведения Вяч. Иванова”...2 В “третьем” направлении и ориентирована наша работа
Материалом исследования служат стихотворения Иванова, вошедшие в книги “Кормчие Звезды” (1903), “Прозрачность” (1904), “Cor Ardens” (1911), “Нежная Тайна” (1912), “Свет Вечерний” (1962), а также “мелопея” “Человек” и другие поэтические вещи, - это как “ключевые” тексты, где тот или иной аспект символа дан достаточно ясно и полно, порой - прямо назван, так и тексты, где символ угадывается, открывается в “инерции” символического восприятия. Используется в работе и целый ряд статей и теоретических изысканий Иванова, которые имеют идейно-художественное единство с анализируемыми стихами.
1 См. Новое литературное обозрение. 1994, N 10. С. 6.
2 Там же.

Творца, Бога-Отца, трансцендентного Бога, который, по Иванову, “живет во внутреннем небе в мистическом средоточии нашей самости” и непрерывно творит и освящает его (“Anima”; П1, 291), оно отмечает Его Логос - по А.Лосеву, “умную энергию сущности”, - божественное “Да будет”, “святое”, “слепительное” “Да” человеку и миру... Однако в этом сложном, умозримом и эклектичном ивановском образе Саваоф, христианский Господь Вседержитель, “Пантократор”, сильно опосредованы образом “златокудрого”, “светлоризого” (I, 579) Аполлона-Феба, “лучезарного и влюбленного”, поющего “лирой золотой” “золотое счастие” (“Золотое счастие”, I, 763 - 764), - тогда как в “дионисийской” ипостаси “господствуют” черты Христа.
“Аполлоновское” Солнце и является у Иванова как животворящая “солнечная Лира”, “лира лучей”, “Чей рокот глубь эфира,/ Под пенье Аонид,/ Колеблет правой мерою/ И мир мятежный строит...”) (“Лира и Ось”, III, 499-500)". Солнце-Лира Аполлона, Лира Аполлона как Солнце, побеждает хаос и творит космос (по законам божественного искусства), гармонизирует, единит, обращает-“возводит” отпавший, разделенный мир к Бог/, преображает этот мир: “Все может обручить/ С эфирным строем Лира/ И светом лики мира,/ Как ризой, облачить ...” (“Туча“, III, 494)’. “Начало” этого образа можно найти в “Мистерии поэта” (первая книга лирики “Кормчие Звезды”, I, 579), а “завершение”, пожалуй, в стихотворении “Широкие реки текут...” из “Римских дневников 1944 года” (III, 611).
“Аполлоновское” Солнце Иванова, определяемое в диптихе “Лира и Ось”,- это “лик” Зевса, “Зевс над твердью”, “Бог в небе”1, свету-музыке, апофатическому Логосу которого внимает и соответствует “Бог в сердце” (“Солнце - Сердце”), Зевс “в Эребе” (бог скрытый, погребенный в дольнем мире, душе, - “Дионис”).*
В этой “зеркальности” горнего и дольнего - “символике единого бытия” -“Зевс над твердью”, солнечная аполлоновская Лира есть высшая реальность,
1 “Зевс” - имя индоевропейского происхождения и означает “светлое небо”, т.е. Зевс - бог ясного неба, бог дня; см.: Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2: т. М., 1991. Т.1.С. 463.