Художественный мир С. Н. Терпигорева в контексте русской литературы XIX века

• Автор: Андреева, Галина Трофимовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 296 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. Литературные связи Терпигорева
в ранний период его творчества
ГЛАВА П. Идейно-эстетические связи произведений
Терпигорева 80-х годов
ГЛАВА III. Последние произведения Терпигорева на фоне
русской литературы конца XIX века
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Интерес к его произведениям не умрет долго, а для людей, которые интересуются прошлым своей родины, никогда.
(А. Мордвин)
Сергей Николаевич Терпигорев / 1841 - 1895 /, больше известный в свое время как Сергей Атава, является русским писателем немалой величины, о чем свидетельствуют объем, идейная и эстетическая высота его творчества. Наиболее значительными произведениями Терпигорева, дающими ему право на свое место в истории русской литературы XIX века, являются его цикл очерков "Оскудение" /1880 - 1881/ и цикл рассказов "Потревоженные тени" / 1884 - 1894 /.
М.Протопопов определял значение Терпигорева в литературе как "много поменьше, нежели истинный сатирик, каким был у нас Салтыков, и много побольше, нежели веселый анекдотист, вроде, например, г.Лейкина". 1 Рядом с этой оценкой существует и преувеличенное определение места Терпигорева в истории литературы. В 1893 году "Оскудение" было переведено на немецкий язык, и исследователь В.Франк в предисловии к книге, подчеркнув авторскую взволнованность в описании " смертельно больной" России, писал, что в художественном отношении "Оскудение" можно причислить к лучшим сатирическим описаниям нравов во всемирной литературе".2 Истина, вероятно, ближе к мнению М.Протопопова. Творчество Терпигорева - это талантливо и умно описанная история русского общества в лицах. Он пришел в литературу со своей темой, глубокое знание которой позволило ему внести свой вклад в разработку русской литературой темы дворянского оскудения. Продолжая традиции Гоголя, опираясь на художественный опыт Некрасова, творчески перерабатывая достижения Лескова, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Терпигорев остается глубоко оригинальным. Его не заслоняют имена корифеев, он светится своим, скромным, но ясным светом.
В своем произведении "Третья охота" В.Солоухин назвал Терпигорева великолепным и незаслуженно забытым писателем. Действительно, единственное шеститомное собрание его сочинений не переиздавалось с 1899 года, остается несобранной обширная публицистика Терпигорева, требует дополнительной работы атрибуция его произведений в периодических изданиях. Переиздавались лишь цикл очерков "Оску-
1 Протопопов М.А. Сатирик-анекдотист.//Рус. мысль, 1899, №11, С. 199.
2 Заграничные исторические новости.//Ист. вестник, 1903, №4, С. 284.

на убеждения Карелова. Талин спорит с Кареловым, иронически высмеивает современное "движение". "Милый мой, да что толку-то из этого движения?... ведь двигаться можно и по круговой линии. Можно всю жизнь не только двигаться, но и бежать, сломя голову бежать, да подвинешься ли от этого хоть на вершок вперед?" Карелов, пишет повествователь, "ораторствовал передо мной" и "чего только он тут не нагородил: и прогресс-то, и цивилизация, и все это будто бы у нас завелось". Талин отвечает ему: "... может быть мы и вперед идем, но только уж никак не лицом". На службе Талин отказывается от участия в суде над поваром, не вынеся чудовищной жестокости этой процедуры: "Сцена делалась невыносимой. Я ничего не мог говорить. Я чувствовал, что у меня голова начала кружиться и, задыхаясь, вышел из сарая", он хочет "забыть скорей то, что видел".
В очерках "Из записок неудавшегося чиновника" значительная часть произведения посвящена изображению духовенства. В журнале "Русское слово" духовная среда явилась мишенью критического разоблачения в эти годы в рассказе С.Максимова "Повитуха-знахарка", в повести А.Витковского "Жертва". Подобно названным писателям Терпигорев изображает духовенство как силу, противостоящую народу. В его очерках описан панический скандал, разразившийся в селе Крутом при "явлении образа", убийство беременной монахини старцем Пахомием в борьбе за доходы от прихожан. Пахомия защищает лукавый и хитрый поп, подкупленный доктор помогает Па-хомию остаться безнаказанным. Черничка Афимья задушила пеленками ребенка, чтобы скрыть свой грех. Духовники искусственно взвинчивают религиозные чувства паствы, их деятельность имеет грубо материальную подоплеку. О старце Пахомии, "пиявке", которая "сосет народ", говорится: "Глядя на него, никак нельзя было подумать, что этот господин вчера... убил человека из самых грязных побуждений: лицо бледное, кроткое, невозмутимо - спокойное". В одной из своих статей в "Голосе" Терпигорев утверждает: "Из всех способов и родов эксплуатации самая гнусная, конечно, эксплуатация религиозного чувства"
Всем господам из дворянской и духовной среды в очерках противопоставлен народ, показанный как забитая, запуганная масса, не имеющая никаких социальных прав. Между тем, поместные дворяне жалуются, что мужики совсем "отбились от рук". В одном из фельетонов Терпигорев утверждает: "Разные писаря, целовальники, конторщики - тяжелое бремя неграмотного народа, вечные эксплуататоры его невежества, суеверия и совершенного незнания прав и закона".2 Жалкое зрелище представляет
1 "Голос", 1868, №288, 18 окт.
2 "Голос", 1869, №43, 12февр.