Синтетизм жанровой природы "Мертвых душ" Н. В. Гоголя

• Автор: Петров, Аркадий Владимирович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 170 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА
1.1 Проблема жанровой типологии "Мертвых душ" в контексте общей литературной традиции 1820 — 1840 годов
1.2 Проблема поэтической структуры первой части "Мертвых душ"
1.3 Идиллический мирообраз первой части поэмы и концепция национального бытия
ГЛАВА
2.1 Семантические и композиционные факторы, определяющие центральное положение шестой главы
2.2 Особенности восприятия и поэтика обработки элегической темы утраченной юности во второй части поэмы: исторический и эстетический аспекты
2.3 Рецепция Книги Екклесиаста: основные идеи и их преломление в образах поэмы
2.4 Темы, образы и стиль оды во второй части поэмы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Одним из важнейших направлений современного гоголеведения является изучение природы художественного мышления писателя. Сочетание этического и эстетического, поэтическая детализации образа и воплощение идей всемирное™ исторического процесса, всеобъемлемоеги бытия; амбивалентная природа художественного универсума — все это выдвигает в центр сегодняшних споров и размышлений о Гоголе концепцию синтетизма его творчества.
Актуальность темы "Синтетизм жанровой природы "Мертвых душ" Н. В. Гоголя" обусловлена целым рядом проблем, возникших в гоголеведении и в связи с новыми аспектами изучения творчества писателя, и унаследованными из прошлых десяталетий. В предшествующие годы появление таких исследований, как "Гоголь и проблемы западноевропейского романа". А. А. Елистратовой, "Поэтика Гоголя" Ю. В. Манна, "О многосмысленноста "Мертвых душ"" Е. А. Смирновой и ее же книги "Поэма Гоголя "Мертвые души"", "Сюжет Гоголя" М. Вайскопфа обусловило понимание того, что в творчестве Гоголя разножанровые ориентации играют немаловажную роль. Однако на уровне поэтики, несмотря на отаосительно недавние работы С. А. Гончарова, А. X. Гольденберга, Е. А. Суркова, С. Коцингер, Р. М. Гафарова1, обращающихся к роли различных жанровых стилей в творчестве Гоголя, концептуальное описание природы синтетического единства поэмы еще не проведено. При этом само понятае "синтез", со
1 См. Гончарове. А. Н. Гоголь, Г. Сковорода и учительная культура. Постановка проблемы // Н. В. Гоголь: проблемы творчества. Межвузовский сборник научных трудов. Спб., 1992. С. 27-48.; Гольденберг А. X. Фольклорная утопия в "Мертвых душах" // Там же, С. 113-124.; раздел монографии Е. А Суркова Синтез жанрово-стилевых традиций в "Шинели" Н. В. Гоголя // СурковЕ. А. Русская повесть первой трети XIX века (Генезис и поэтика жанра). Кемерово, 1991. С. 122-135.; Коцингер С. Возвышенное у Гоголя: власть риторики и возвышенное искусство // Традиции и новаторство в русской классической литературе (...Гоголь...Достоевский...). Межвузовский сборник научных трудов. Спб., 1992. С. 3-24.; Гафаров Р. М. М. В. Ломоносов и Г. Р. Державин в творческом восприятии Н. В. Гоголя. Автореф. дис. насоиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1996.

всей очевидностью востребуемое в гоголеведении, нуждается в методологической четкости. Требует осмысления тот факт, что формы поэмного синтетизма воплощаются в контрастной и разностилевой структуре, порождающей представление о парадоксальной целостности "Мертвых душ".
Такое представление о парадоксальной целостности свидетельствует о незавершенности исследовательского процесса, так как с методологической точки зрения парадокс -— это следствие неурегулированности теории и практики.
Научная новизна настоящей работы определена комплексным характером проблематики, потребовавшей привлечения широкого историко-литературного материала, в том числе и впервые вводимого в обиход научной дискуссии. В этом отношении научные результаты могут быть сформулированы следующим образом:
1. Раскрыта роль малых жанров русской поэзии (идиллии, элегии и оды) в поэтическом строе "Мертвых душ" и их влияние на характер поэмного синтетизма.
2. Определены концептуальные отношения "Мертвых душ" с ведущими жанрами историко-литературной эпохи второй половины ХУШ — первой трети XIX веков, что позволяет по-новому осмыслить проблему романно-поэмной неопределенности гоголевского произведения.
3. На фоне развития русской нравственной философии (рассматриваемой в формах поэтического воплощения) исследована рецепция Книги Екклесиаста, которая является принципиально важной для понимания этико-философской позиции поэмного автора; концепции и проблемы национального бытия; отношения вечного и временного в образе национальной и общечеловеческой истории.
Выделение субъективно-исторического начала при обсуждении природы синтетизма "Мертвых душ" и внимание к структурно-поэтическим особенностям поэмы определяет методологию исследования, в основе которой лежит системный подход и сравнительно-исторический метод, необходимые для постановки и научного описания проблемы жанрово-стилевого начала эстетического мышления Гоголя.
Основная методологическая установка возникает из необходимости описать идею, идеал и жанрообразующие мотивы, темы и образы как целостный акт эстетического мышления Гоголя. О выражении идеального начала как в художественных, так и в публицистических произведениях писателя можно сказать то, что оно тяготеет к

Отдаление здесь принципиально, ибо принципиальна временная неопределенность человеческого отношения к реальным фактам. В ретроспективном восприятии, под воздействием заключительных строф романа, концовка второй главы тоже окрашивается неопределенностью авторского взгляда сквозь время: взгляд автора становится разноречивым, неоднозначным, изменчивым. Автор имеет право если не на ошибку, то на уточнение, а концептуально — на неоднозначность своей позиции.
Итак, возвращаясь к элегии, мы можем сказать, что элегическая тема утраченной юности в романе Пушкина изменяется в полном согласии с принципами общей поэтики. Сетование и отчаяние по поводу утраты, столь распространенные в унылой элегии, у Пушкина превращаются в прощание, в котором выявляется обретение нового миросозерцания:

Так, полдень мой настал и нужно Мне в том сознаться, вижу я.
Но так и быть: простимся дружно,
О юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья,
За грусть, за милые мученья,
За шум, за бури, за пиры,
За все, за все твои дары;
Благодарю тебя. Тобою,
Среди тревог и в тишине,
Я насладился... и вполне;
Довольно! С ясною душою Пускаюсь ныне в новый путь

От жизни прошлой отдохнуть
Естественно, что такая трактовка имеет принципиальное отличие от строф, написанных в "утомительном роде новейших элегий, в коих чувство уныния поглотило все прочие”35. Сравни с отрывком из поэмы Гоголя, в котором ключевой является та же элегическая тема:
"Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то,
34 Там же. С. 119.
35 Там же. С. 427.