Христианские мотивы в прозе А.П. Чехова

• Автор: Абрашова, Елена Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 181 с.

Глава 1. Мировоззрение А.П. Чехова и его эстетические принципы в свете христианских традиций

1.1. Некоторые аспекты религиозного мировосприятия

Чехова

1.2. Эстетические принципы писателя

Глава 2. Абсурд бездуховного существования

2.1. Феномен отчужденности и психология страха

в рассказах и повестях Чехова

2.2. «Человеческая природа несовершенна...»

Глава 3. Нравственные искания персонажей рассказов и повестей Чехова

3.1. Духовное становление личности в чеховской прозе

3.2. Пасхальные мотивы в прозе Чехова

Заключение
Приложение
Библиография
Духовно-нравственный потенциал русской классической литературы XIX века до сих пор восхищает читателей всего мира. И это не случайно, ибо корни художественности, - как заметил великий отечественный мыслитель и литературный критик И. А. Ильин, - кроются в тех глубинах человеческой души, где проносятся “веянья Божьего присутствия”. Великое искусство всегда несет на себе “печать Божьей благодати”, даже тогда, когда разрабатывает светские темы и сюжеты, не имеющие внешней связи с церковностью и религиозностью. Феномен русской литературы заключается в постановке “вечных вопросов” бытия, ответ на которые пытались дать в своем творчестве почти все отечественные писатели.
И.А. Ильин в книге “Основы художества. О совершенном в искусстве” высказал мысль о том, что корни подлинного искусства имеют духовнорелигиозный характер. Говоря о русской классике, Ильин не без основания утверждал: “XIX век дал России расцвет духовной культуры. И расцвет этот был создан людьми, “окрыленными” духом Православия... И если мы пройдем мыслью от Пушкина к Лермонтову, Гоголю, Тютчеву, Л. Толстому, Достоевскому, Тургеневу, Лескову, Чехову, то мы увидим гениальное цветение русского духа из корней Православия. И то же самое увидим мы в других ответвлениях русского искусства, в русской науке, в русском правотворчестве, в русской медицине, в русской педагогике и во всем”1. Нельзя не согласиться с этой точкой зрения, поэтому творчество А.П. Чехова будет рассмотрено под этим углом зрения. Мы считаем, что именно такой духовный подход менее всего изучен в современном литературоведении, а потому актуален. Мы постараемся рассмотреть христианские мотивы в прозе Чехова разных лет, на протяжении всего творчества.
1 Ильин И. Наши задачи.-М., 1992. -С. 64.

По интересующей теме нам ближе всего точка зрения современника Чехова, представителя православного русского духовенства, священника М.М. Степанова, который отмечает, что “сочинения же покойного писателя дают обильный материал для одного, определенного и осторожного вывода о Чехове: он был близок религии и церкви”1. Привлекает в работе М.М. Степанова объективность суждений, в результате которых автор приходит к следующему: “несомненно, что Чехов, будучи вполне религиозным, иногда переживал в настроении веры сомнения и колебания”2.
Философ Л. Шестов, считая А.П. Чехова беспощаднейшим талантом, писал, что “в руках Чехова все умирало”3. Пожалуй, наша работа станет опровержением этого высказывания, поскольку в основе мировоззрения автора мы видим другие истоки, прежде всего: тему Пасхи, Светлого Христова Воскресения.
Вряд ли объективно, на наш взгляд, суждение литературного критика и публициста М.А. Протопопова, назвавшего А.П. Чехова “жертвой безвременья”, писателем “без опоры и без цели”.
Автор не без основания говорит о том, что Чехова “коробит нравственно всякая ложь жизни, всякая фальшь в человеке”, и с этим нельзя не согласиться. Далее же Протопопов утверждает, что “противопоставить чужой неправде свою собственную правду он (Чехов) не может, потому что не обладает ею”1.
Мы не можем с этим согласиться, так как считаем, что в отказе Чехова говорить “последнюю правду”, показывать истину, лежит один из основных художественных принципов писателя - принцип предельной объективности.
' Степанов М.М. Религия А.П. Чехова (религия русских писателей: вып. 1. - Саратов, 1913. -С. 7.
2 Там же.-С. 10.
3 Шестов Л. Творчество из ничего (А.П. Чехов) // Шестов Л. Начала и концы. - Пб., 1909. -С. 6.

старика; на другой же день он взял свою трость, простился с братией и отправился в город” (С.6,457).
Таким образом, горожанин-охотник ассоциируется с образом посланника дьявола, искушающего настоятеля и монахов, сбивающего их с пути истинного. И путь настоятеля (а затем и путь монахов) лежит в город. “Только тут, первый раз в жизни, на старости лет, он увидел и понял, как могуч дьявол, как прекрасно зло и как слабы, малодушны и ничтожны люди” (С.б, 457). Охотник и раньше предупреждал, что люди “топят себя в разврате и гибнут, как мухи, вязнущие в меду”.
Эта фраза не просто сравнение, при анализе подтекста раскрывается ее скрытый смысл, еще раз подтверждающий все сказанное о городе ранее. Мухи - христианский символ морального и физического разложения1, мед же -символ чистоты, вдохновения, красноречия, Божьего слова и благословения Бога2.
Нами не рассмотрен только один момент - бегство монахов в город. М.М. Степанов считает, что “ А.П. Чехов, говоря вообще, разделял распространенный в интеллигенции взгляд на нравственную неустойчивость монахов. Он, по-видимому, не доверял нравственной стойкости и непреклонности монахов...” 3 Мы не стали бы говорить так обо всех произведениях, но к данному тексту высказывание вполне подходит.
Пока с ними был старик, в котором присутствовал огонь Духа Святого, все было нормально. Как только он ушел “монахи остались без музыки, без его речей и стихов”, то есть без священного предания, без одного крыла. Они умервщляли плоть, но так и не смогли воскреснуть, не смогли победить себя, не смогли преодолеть свои грехи, как это сделал настоятель.
1 ТресиддерДж. Словарь символов. - С. 232.
2 Там же. - С. 218.
3 Степанов М.М. Религия Чехова. - Саратов. 1913. - С. 51.