Диалектика духовного и материального начал в прозе Андрея Платонова : Катеории "живого" - "неживого" в жанрах научной фантастики и антиутопии

• Автор: Брель, Сергей Валентинович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 218 с.

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ОСМЫСЛЕНИЕ КАТЕГОРИЙ "НЕЖИВОГО - ЖИВОГО - МЕРТВОГО" В ПУБЛИЦИСТИКЕ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА. СВЯЗЬ ВОЗЗРЕНИЙ ПИСАТЕЛЯ С ФИЛОСОФСКИМИ И ЭСТЕТИЧЕСКИМИ ТЕЧЕНИЯМИ МОДЕРНИЗМА
ГЛАВА ВТОРАЯ
ОСОБЕННОСТИ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ РАННЕГО ПЛАТОНОВА И КАТЕГОРИИ "НЕЖИВОГО - ЖИВОГО - МЕРТВОГО" В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ О МАТЕРИИ, МИРОЗДАНИИ И СОЗНАНИИ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МОТИВЫ АНТИУТОПИИ И ИЗОБРАЖЕНИЕ "МЕРТВОЙ" ИДЕОЛОГИИ В РОМАНЕ ПЛАТОНОВА "СЧАСТЛИВАЯ МОСКВА"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

Автор выражает
признательность М. А. Платоновой за предоставленную возможность работы с архивом Андрея Платонова.
Введение.
В 1829 г. А. С. Пушкин написал знаменитые строчки:
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу Мне все б хотелось почивать.
Не продолжает ли покинутое душой тело и после смерти воспринимать мир, страдать, желать близости к родному очагу? В этих строчках видно предчувствие нового понимание "живого" и "мертвого", которое придет к соотечественникам поэта много позже. Имя одного из них, на определенном этапе творчества к Пушкину обратившегося и глубоко постигшего, Андрея Платонова (Климентова)(1899-1951), также стоит особняком среди имен талантливых современников.
Русская литература всегда стремилась разрешать в своем творчестве ключевые, экзистенциальные проблемы человеческого бытия: страдания и боли, борьбы за жизнь и встречи со
смертью. В эпоху кризисов и катастроф, двух революций и двух мировых войн данные проблемы ставились все острее. Платонов не просто выработал свое оригинальное представление о душе и теле, жизни и смерти; он способен был говорить об умирании человека, народа, земли, но сохранять уверенность в том, что

"жизнь не умирает". В архиве Платонова хранится предисловие к неустановленному произведению об эволюции живых организмов. (114) Одно из суждений автора характеризует его устремления: "На земле есть только одно явление, которое
нас, людей, больше всего интересует: человеческая жизнь".
Более того, взгляд писателя был способен проникать к тем первоосновам существования, где она таинственно сохраняется, подавая реальную надежду на буквальное, "физическое" воскресение. Сохраняя веру в жизнь и человека, присущую его гениальным предшественникам, он ушел в их оценке и понимании далеко вперед.
Нужно отметить, что Платонов говорил не только о явлениях жизни и смерти, но также пристально рассматривал в своих эстетических работах и в художественном мире понятия "духовного" и "материального", и, как более частные,
"живого" и "мертвого", отделяя их от мгновенного события -рождения или гибели. На этом пути он обращался и к
промежуточному состоянию - "неживого", часто стоящему на грани между "живым" и "мертвым".
По отзывам современников, людей близких, Платонов не только в своем творчестве, но и в жизни личной был привязан к тому, что В. Вернадский называл "живым веществом", всему многообразию "живого", разлитого повсюду в мире и порой
невидимому и недостижимому для обычного, рядового зрения. "Андрей страшно беспокоился за землю. Он ее воспринимал как живую" - писала В. Трошкина. (141, 39) "Он любил животных и
верил в их человечность", - признавался друг писателя Л. Гумилевский. (41, 63) С. Липкин говорил, что в рассказах
Платонова "рисовалась внутренняя жизнь человека, необычная и в то же время простая, как жизнь растения". (78, 123)
Таким образом, нельзя понять взгляд писателя на соотношение духовного и материального начал, "живое" и "неживое", оставаясь лишь в сфере "человеческого". Человек и природа, человек и космос у Платонова пересекаются и

"Коснее... ", - мир не вполне... причастен Любви; в нем нет
совершенно ее единства, в нем жизнь отделена от смерти...". Ни жизнь, ни смерть не достигают своей цели, наталкиваясь "на косность и сжатость атома материи". (62, 152) Прони-
занное духом эгоизма, "живое" на земле утеряло гармонию первоначального творения. В "Поэме о смерти" мыслитель развивает парадоксальную идею. Человеческое бытие - бытие вечно умирающее, "но дело-то в том, что мы все только распадаемся, только умираем, а не распались и не умерли...". (63, 246) Но и подлинной жизни не может быть в падшем мире, есть только вечная мука и ожидание спасения. Нет ничего полностью "мертвого", но нет и "живого".
Философия "общей участи", таким образом, близка и философии "общего дела", косвенно подтверждая его необходимость, и системе Вернадского с ее представлением о "мертвом", постоянно входящим в новые циклы развития "живого". "Тоненькие-тоненькие ниточки связывают" "и живых и мертвых, весь мир", становясь столь же "тоненькими" жилками, по которым, однако, бежит общая кровь человечества. (63, 246) Но у Карсавина проблема смерти состоит в том, что она поставлена не только перед человеком, но и перед Богом. Только жертвенная гибель Христа способна была дать надежду. Задача человечества повторить крестный путь Спасителя, отрекаясь даже от возможности заслужить рай праведными делами (данный выход прямо противоположен и федоровскому, и ортодоксальному)
Женщина в статье Платонова не есть земное воплощение Софии, изначально царящей в мире как его "душа". Она является как слабое существо, не царица, а рабыня, преобразующая мир своею жертвенностью, "его покаяние и жертва, страдание и искупление". (105, 639) Женщина
принимает необходимость гибели как должное, хочет "вполне умереть". Еретический мотив был ясен для Платонова. Женщина умрет у ворот рая, потому что, жертвуя собой, она и