Художественный мир Н. А. Байкова

• Автор: Неживая, Елена Андреевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Комсомольск-на-Амуре
• Количество страниц: 171 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. СПЕЦИФИКА ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫХ
ПРЕДСТАВ ЛЕНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ H.A. БАЙКОВА
1.1. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ДОМИНАНТА
1.2. ДЕТЕРМИНИРОВАННОЕ ВРЕМЯ
ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ПЕРСОНАЖНОЙ СФЕРЫ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ H.A. БАЙКОВА
2.1. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
2.2. АНИМАЛИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
ГЛАВА 3. АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ
ПРИРОДНОГО МИРА В ТВОРЧЕСТВЕ H.A. БАЙКОВА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Творчество Н.А.Байкова, одного из многих представителей литературы Русского Зарубежья Дальнего Востока, охватывает период с начала века до конца второй мировой войны. Это переломный момент в развитии общества, эпоха потрясений, социальных катаклизмов, потери Родины не только для писателя, но и для многих сотен тысяч русских людей. Представители русской интеллигенции, оказавшиеся за пределами России, оставили значительный след в науке и культуре края. Однако деятельность русских ученых и писателей, работавших в Харбине, их самоотверженный труд по изучению края и формированию его художественной культуры, сохранению культурно-исторических ценностей долгое время оставались в забвении.
Культурная жизнь восточной ветви русского зарубежья лишь в последние годы стала предметом пристального внимания специалистов. Выходят библиографические справочники, включающие статьи о писателях дальневосточного зарубежья и библиографию их произведений [15; 42; 83; 101; 126], статьи [80; 34], сборники [142], целиком посвященные дальневосточной теме. Качественно новый уровень исследований литературы русского зарубежья стал возможен благодаря введению большого числа новых источников (архивные документы, мемуары, научные статьи эмигрантов). На родину возвращается литературное наследие русской дальневосточной диаспоры. Исследователи обращаются к анализу воспоминаний харбинцев, их литературных и мемуарных сочинений, стихов и прозы [149]. В некоторых работах воссоздается общая картина восточной ветви эмиграции, определяется ее специфика в сравнении с европейским течением русского зарубежья [58; 114; 148]. Авторы объясняют особенности восточной эмиграции ее поздним характером (поток эмиграции на Восток начался тогда, когда на Западе он уже завершился), а также социально-политическим, географическим и культурным своеобразием азиатских стран. Политическое бесправие, незнание и трудности освоения восточных языков, неизвестная для большинства эмигрантов культура и среда обитания, невоз-

можность конкурировать с местным населением - все эти факторы, по мнению исследователей, наложили определенный отпечаток на творчество эмигрантов-дальневосточников.
Однако несмотря на широкий интерес к представителям дальневосточного зарубежья, творчество многих из них оказывается недостаточно изученным. Прежде всего это касается таких писателей-эмигрантов, как А.П.Хейдок, П.В.Шкуркин, Н.А.Байков. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что их творчество замкнуто в рамках региональной тематики и, таким образом, они выпадают из общего круга философско-эстетических идей русской эмигрантской литературы. Даже такая известная в харбинской ветви эмиграции фигура, как
Н.А.Байков, привлекает внимание исследователей прежде всего в плане биографических [42; 55; 61; 149; 159] и краеведческих изысканий [150; 163]. Таким образом, он воспринимается и оценивается скорее как ученый, натуралист, но не художник.
Имя Н.А.Байкова часто возникает в научных исследованиях обзорного характера, пытающихся воссоздать целостную картину дальневосточного русского зарубежья [81; 148; 143; 164]. В этих работах, как правило, оговаривается необходимость определения места Н.А.Байкова в литературном процессе, отмечается идейно-эстетическое значение его литературного наследия. Непосредственно анализу произведений Н.А.Байкова посвящено не так много работ [125; 141; 120]. Лучшая из них принадлежит японоведу К.Рехо, который используя научные материалы японских исследователей, обращается к фактам творческой биографии Н.А.Байкова, оговаривает политическую и мировоззренческую позицию писателя, а также его отношение к японской культуре. В своей работе исследователь уделяет преимущественное внимание анализу романа «Великий Ван». Мысль К.Рехо о влиянии культуры Востока на формирование личности
Н.Байкова как писателя и человека, очевидно стала отправной точкой для исследователя Н.Плостиной, которая в своей статье «Человек и природа в романе
Н.Байкова «Великий Ван» анализирует особенности авторского восприятия ценностей иной национальной культуры и находит в произведениях писателя

Разомкнутое пространство часто противопоставляется пространству замкнутому - измеренному, ограниченному (концессии, посты, станции КВжд), ассоциированному с несвободой. Оно подразумевает насильственное, навязанное иной цивилизацией преображение естественной природной модели пространства.
Важнейшая характеристика разомкнутого прос транства, его открытость, может быть истолкована и в переносном смысле - как выражение духовных потенций иной культуры и среды. Отсутствие пространственного предела проецируется и в область духовности: именно открытость способствует достижению человеком состояния полной идентичности с сущностью мира, растворения в природе и слияния с универсальными первоосновами бытия (так, личности Тун-Ли, Суп-Ли-Го, Тый-Зан-Чи и других подлинных героев полностью подчинены универсальным космическим закономерностям).
Эта модель пространства связана со свободным перемещением героя и представлена мотивами сна и путешествия, образом тайги-храма.
Мотив путешествия характерен как для героя-человека, так и для героя-животного. Едва родившись, Ван и его сестра начинают осваивать пространство вокруг себя: «Их собственное логовище было теперь для них особым миром, где они чувствовали себя в своей среде, в привычной для них обстановке. Все, что было вне этого мира, казалось им чуждым и враждебным, и они иногда со страхом и ужасом взирали па этот мир с порога своего жилища. Но присущее молодым существам любопытство неудержимо влекло их в этот мир, они все чаще и чаще подходили к выходу из логовища и прогулки их в этом направлении увеличивались» [2,18]. Если первоначально тигрята воспринимают логово как мир, то постепенно происходит расширение пространства и как следствие его освоение малышами. Они получают свой первый жизненный опыт. В результате они стремятся выйти из замкнутого локального пространства своего дома в широкое, открытое пространство тайги, связанное с тайной и безграничностью: “Этот первый выход в свет сделал переворот в психологии малышей и показал им другой мир, более обширный и интересный, полный таинственности