Религиозно-философские образы и мотивы в поэзии А. К. Толстого

• Автор: Солодкова, Светлана Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 217 с.

СОДЕРЖАНИЕ Введение

Глава первая. Метафизика творчества: образ «доброго воина»
1.1. Истоки метафизических воззрений А.К. Толстого
1.2. Эстетические взгляды А.К. Толстого в свете христианского мировоззрения
1.3. Мотивный комплекс темы предназначения поэта и поэзии в творчестве А.К. Толстого («добрый воин», «добрый меч», «мирный гражданин», «свободный певец», «пророческое служение»)
Глава вторая. Метафизические мотивы в поэзии А.К. Толстого
2.1. Мотивы религиозного душеведения: «душа —море»
2.2. Тема инобытия: мотивы «ангельского, или духовного мира», «света», «духовного ока»
2.3. Религиозно-философская основа мотивов: «сон/мистический
опыт», «смертъ/бессмертие», «любовь»
2.4. Жанрово-стилистические особенности метафизической лирики
А.К. Толстого
Примечания
Глава третья. Религиозно-философские образы и мотивы в сатирической поэзии А.К. Толстого
3.1. Мотивы антирационализма (Сатира А.К. Толстого на нигилизм, атеизм, позитивизм, натурализм и т. д.)
3.2. Сатира на официальные круги в свете христианского мировоззрения
Примечания
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Последнее десятилетие кардинальным образом переориентировало отечественное литературоведение на изучение религиозных — прежде всего христианских — основ русской культуры нового времени. Осмысление православного характера классической традиции поставило ученых перед необходимостью обращения к самому широкому спектру вопросов, связанных с общей проблемой соотношения светского и художественного начал в эстетическом сознании нашей и предшествующих эпох. Это и вопросы идеологии, мировоззрения, и более частные, но особенно показательные вопросы поэтики художественного произведения, по-новому осмысляемые в парадигме религиозной аксиологии. Тенденция общего раскрепощения гуманитарного знания от позитивистского подхода к явлениям словесного искусства наглядно обнаруживает себя в исследованиях Е.И. Анненковой, А.М. Буланова, П.Е. Бухаркина, И.А. Виноградова, В.А. Воропаева, С.А. Гончарова, Т.М. Горичевой, М.М. Дунаева,
И.А. Есаулова, Л.В. Жаравиной, В.Н. Захаровой, В.А. Котельникова,
В.А. Кошелева, А.М. Любомудрова, Е.Г. Новиковой, В.Ю. Троицкого и др. Коллективные сборники «Евангельский текст в русской литературе XVIII— XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр» (Петрозаводск, 1994, 1998), «Русская литература XIX века и христианство» (М., 1997), «Религиозные и мифологические тенденции в русской литературе XIX в.» (М., 1997), «Христианство и русская литература» (СПб., 1994, 1996, 1999) и др. дают основание говорить о формировании новой научной методологии, в основе которой установка на осмысление христианского менталитета в его художественном эквиваленте.
К авторам, чье наследие отличается особой актуальностью в свете насущных историко-литературных и теоретических проблем, относится Алексей Константинович Толстой. Его творчество охватывает период 1840— 1870 годов — время высочайшего взлета русского реализма, программой которого была верность действительности, прямой отклик на запросы

общества, а преимущественной формой такого отклика являлась проза (см.: Гаспаров, 1984: 161). Прежде всего роману суждено было занять ведущее положение не только в отечественной, но и мировой культуре второй половины XIX века. Публикации стихов отошли на второй план: журналы конца 1840-х гг. печатали их для заполнения пробелов между прозаическими текстами. В.Г. Белинский в статье «Русская литература 1842 г.» заявил, что общество, которое предпочитает стихи прозе, только забавляется, а не мыслит (Белинский, 1955: VI, 236). Вследствие этого распространенными требованиями, предъявляемыми к поэзии сделались повышенная злободневность, или открытая тенденциозность, безыскусность формы, максимальная прозаизация стихотворной речи, — т. е. все то, что наиболее полно и глубоко воплотилось в лирике H.A. Некрасова.
Между тем, существовала и другая поэзия, которая развивалась в русле «искусства для искусства», или «чистого искусства», и воспринималась в контексте острой идеологической борьбы с негативным оттенком. Заметим, что термин «искусство для искусства», безусловно, носил прежде всего общественно-политический характер, в основе которого стояли вопросы о пользе, о служении художника определенным общественным силам или же об отказе служить им. Отсюда необъективные, неосновательные и произвольные оценки творчества A.C. Пушкина, А.Н. Островского, М.Е. Салтыкова-Щедрина у Д.И. Писарева, И.С. Тургенева и Ф.М. Достоевского у М.А. Антоновича, Ф.И. Тютчева и A.A. Фета, данные
Н.В. Шелгуновым и т
В этот же «список» входил и граф А.К. Толстой. Конечно же, будем справедливы: роман «Князь Серебряный» пользовался читательским успехом; драматическая трилогия заняла прочное место в театральном репертуаре; сатирические афоризмы и пародии, подписанные коллективным псевдонимом Козьма Прутков, выдержали множество изданий. Но поэзия Толстого (если не считать стихотворений, положенных на музыку и ставших романсами),

маловероятно, учитывая ранний интерес поэта к литературе и влияние на него A.A. Перовского. Бесспорно другое: будучи в тесном общении с
B.Ф. Одоевским (известна их переписка), а также с A.C. Хомяковым и с
C.П. Шевыревым (знакомство с последним состоялось еще в юношеские годы), писатель по-прежнему находил в бывших любомудрах 'единомышленников. На смену романтизму безыдейному, лишенному глубокой мысли, должен придти философский романтизм (Сакулин, 1913: 257), дававший наибольшие возможности для реализации представлений о высокой миссии творца.
Что же касается Пушкина, то именно зрелый период его творчества, свободный от романтических «красот», и стал той «известной категорией стихов», «энтузиастом» и почитателем которой Толстой будет до конца жизни. Таким образом, проблема связей А.К. Толстого с пушкинской традицией — это одновременно и проблема понимания позиции самого поэта, сущности и значения его творчества.
Однако вернемся к процитированному выше стихотворению «Поэт». Прежде всего попытаемся установить, в чем заключается оригинальность и самобытность в истолковании традиционной темы начинающим автором; какие параметры текста (не совершенного, но показательного) свидетельствуют о синтезе эстетического, философского и религиозного содержания.
Обратим внимание на заглавие, наличие которого в лирике Толстого — явление крайне редкое; оно совпадает с пушкинским и в обоих случаях дает общий семантический ключ: в центре — проблема творчества.
Казалось бы, в первом четверостишии Толстой почти буквально воспроизводит семантический и композиционный строй пушкинского текста.
A.C. Пушкин: А.К. Толстой:
Пока не требует поэта В жизни светской, в жизни душной
К священной жертве Аполлон, Песнопевца не узнать!
В заботах суетного света В нем личиной равнодушной
Он малодушно погружен; Скрыта Божия печать.