Проблемы типологии сюжетов в литературе Сибири XIX века

• Автор: Спиридонова, Галина Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Красноярск
• Количество страниц: 178 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Сюжеты сибирской прозы
дообластнического периода
1.1 Романтическая природа сюжетов сибирской прозы дообластнического периода
1.2 Сюжет концентрического типа
1.3 Сюжет авантюрного типа
Глава II. Сюжеты сибирской прозы
областнического периода
2.1 Общие закономерности развития сибирской литературы
областнического периода
2.2 Сюжетное пространство сибирской беллетристики областнического периода
2.3 Внутри сибирского топоса
2.4 Выход за пределы сибирского топоса
2.5 Вторжение в сибирский топос
Заключение
Примечания
Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
В литературоведческом сознании уже давно укрепилась мысль о том, что построить полную картину общенационального литературного процесса невозможно на основе истории одних только шедевров. Ю.М.Лотман отмечал, что «великие» писатели часто оказываются изолированными от своей эпохи и даже противопоставленными ей1. Схожие идеи в своё время высказывал А.Г.Горнфельд, который считал, что большие художники обычно опережают своё время, отчего становятся слишком трудны и малопонятны для современников, не подготовленных к восприятию столь значительных явлений, и тогда на помощь приходят писатели меньшего масштаба, чьи произведения «обрамляют более крупное творение, оттеняя его и ставя в надлежащее освещение»2. Исторические заслуги писателей «второго ряда», по мнению А.Г.Горнфельда, «стоят вне всякого сомнения», служебная роль «обыкновенных талантов» «значительна и почётна»: «Каждый из них делает вклад в образование литературного языка, каждый находит свои особенные сферы наблюдения и интересов, каждый даёт материал для более широких обобщений, каждый подмечает те или иные стороны вещей, до него не отмеченные...» Процессы, происходящие в мире искусства, утверждал критик, аналогичны процессам, которые мы замечаем в поступательном движении науки, где «обобщающая мысль гения, лишь опираясь на всю совокупность мелких разъединённых наблюдений, вносит единство и гармонию в разобщённые результаты частных исследований»3.
В статье «Русская беллетристика: эволюция, поэтика, функции»4 И.Гурвич сравнил «второстепенного писателя» с летописцем или хроникёром, который оперативно откликается на злобу дня, обозревает окружающее, живописует многооб-

разие лиц, занятий, укладов, ничего не упуская, ничем не пренебрегая из увиденного и узнанного. Далее автор статьи выделил три основных функции «массовой беллетристики», раскрывающихся в её взаимодействии с литературой «верхнего ряда»: 1) функция подготовительная (««обыкновенные таланты» нередко нащупывают, открывают для разработки те тематические, проблемные пласты, которые позднее будут вспаханы классикой»5) ; 2) функция видообразующая (она
осуществляется через подражание произведению, признаваемому образцом, «путеуказателем»: «беллетристика реагирует на импульс, идущий «сверху», и с этого нередко начинается образование жанровой и иной общности»6) ; 3) функция за-
крепляющая («Силами многих второстепенных писателей в обиходе закрепляется наличный творческий инструментарий, наличные способы литературного созидания»')
Как видим, учёные давно уже не сомневаются в том, что классика тесно связана с литературными потоками гораздо более мелкого масштаба, и убеждённо развивают мысль о необходимости изучать произведения разного художественного уровня. В отечественном литературоведении интерес к проблемам «массовой беллетристики» и «низового текста» проявляли С.А.Венгеров, В.М.Жирмунский, В.Шкловский, М.М.Вахтин, Ю.М.Лотман, И.Гурвич, В.М.Маркович и др.8 Но особенно пристальное внимание творчеству «второстепенных» писателей уделяет региональное литературоведение, имеющее дело с литературным движением провинции.
Региональное литературоведение в России обладает достаточно прочными традициями. Теоретические основы его, заложенные в трудах Н.К.Пиксанова9, были развиты М.П.Сокольниковым, А.М.Путинцевым, П.В.Куприяновским, Н .А.Милоновым10 и неоднократно применялись к конкретному материалу - литературному движению отдельных краёв и об-

«Идиллическое пространство» отличается прежде всего внешней чистотой. «Во всём доме всё было вычищено и вымыто, не исключая ни потолков, ни даже наружных стен дома», говорится о доме Жолобова («Дочь купца Жолобова». С.36.). Здешние обитатели живут по законам совести, в благочестии и святости, в любви и согласии. В «зоне хаоса», напротив, грязно и мрачно. Люди, населяющие её, безбожны, завистливы и коварны. Они обманывают друг друга, дают и берут взятки, льстят начальникам, клевещут на сослуживцев. Никакие нормы и законы здесь не принимаются во внимание, доблестью считается умение их обходить (раздираемая ссорами семья Груздевых или «огрубелые от побоев и пьянства» приказные иркутской канцелярии в романе «Дочь купца Жолобова»; судебные заседатели в «Камчадалке» и др. )
Сюжет разворачивается как попытка представителей «зоны хаоса» завоевать и подчинить себе «зону гармонии». Беззаконие выступает против порядка и закона, вторгаясь на их территорию и стремясь перестроить здесь всё на свой лад, установить тотальный произвол. Поединок заканчивается в пользу закона. Олицетворением беззакония и произвола в авантюрном сюжете сибирской беллетристики указанного периода становится «злой начальник», а олицетворением законности - его антипод, «добрый начальник».
В группе «врагов-вредителей» выделяется один - самый главный и самый опасный, от которого, как правило, зависит развитие интриги. Например, сюжеты «Камчадалки» и «Ангарских порогов» строятся непосредственно вокруг преследования злодеем добродетельной девушки. В романе «Дочь купца Жолобова» этот мотив тоже присутствует, но здесь он организует лишь некоторую часть сюжета.