Ирония в художественном мире А. Вампилова

• Автор: Юрченко, Ольга Олеговна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Улан-Удэ
• Количество страниц: 148 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Роль иронии в становлении художника
1.1 Ирония в «Записных книжках» А. Вампилова
(историко-культурный контекст)
1.2. Своеобразие иронии в ранней прозе
А. Вампилова
1.3. Формирование иронии как способа мировидения: «Провинциальные анекдоты»
Глава II. Мировоззренческая функция иронии в пьесах
А. Вампилова
2.1. «Прощание в июне»
2.2. «Старший сын»
2.3. «Утиная охота»
Глава III. Пьеса «Утиная охота» в контексте
постмодернистской иронии
Заключение
Библиографический список литературы

Введение
Диссертация посвящена целостному рассмотрению творчества A.B. Вампилова. При этом в роли структурообразующего и ; мировоззренческого принципа выступает ирония.
Творческое наследие Александра Валентиновича Вампилова (1937-1972) насчитывает шесть пьес: «Дом окнами в поле» (1963), «Прощание в июне» (1964), «Старший сын» (1965), «Утиная охота» (1967), «Провинциальные анекдоты» (1968), «Прошлым летом в Чулимске» (1970); 30 небольших по объему рассказов, большинство из которых было опубликовано под псевдонимом А. Санин в 1961 году в сборнике «Стечение обстоятельств»; 6 фельетонов; 23 очерка и статьи; одну неоконченную пьесу «Несравненный Наконечников».
Драматургические произведения А. Вампилова: четыре
многоактные пьесы - «Прощание в июне», «Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске» и три одноактные - «Дом окнами в поле», «История с метранпажем», «Двадцать минут с ангелом» - получили в литературной критике определение «театр Вампилова». Сами деятели театра не раз подтверждали правомерность этого определения: «Вампилову было дано
удивительное чувство театра, особый дар театрального мышления
В его пьесах, при всей узнаваемости происходящего, возникает особый вампиловский мир, со всей определенностью обозначенный художником» (1, с.76).
В связи с 60-летним юбилеем вышли новые издания пьес, опубликованы «Записные книжки» драматурга (2). Изданные затем вместе с пьесами, ранними рассказами и письмами (3), они в какой-то мере приблизили нас к сокровенному единству его художественного мира. Оказалось, что поиски ключа к театру Вампилова как к любому художественно значимому явлению вряд ли могут быть раз и навсегда исчерпаны. Перед исследователями по-прежнему стоит

задача осмысления и интерпретации «театра Вампилова» в свете новых подходов, постановки в новые контексты.
Вампиловская драматургия, существенно связанная с идеями своего времени, сама потребовала времени для своего понимания и оценки. Как писал Б. Сушков об «Утиной охоте», это произведение «уже начинает взаимодействовать со временем по закону классики: «прошла злободневность, проступила вечность» (4, с. 86). То есть дело с драматургией Вампилова обстояло почти так же, как с любым новаторским искусством, как было, к примеру, с пьесами Чехова, в которые была «встроена» как условие временная пауза, переводившая эстетику новизны в эстетику узнавания (5, с. 91). Сегодня время удостоверило, что пьесы «Старший сын» и «Утиная охота» продолжают оставаться одними из лучших в отечественной драматургии XX века. А «Утиная охота», считавшаяся точкой отсчета для так называемой «поствампиловской» драматургии, на самом деле стала началом постмодернистского этапа в русской драматургии.
Творчеству драматурга были посвящены несколько монографий (6) и множество диссертационных исследований, но лишь в немногих из них художественный мир А. Вампилова осмысливался не в безвоздушном культурном пространстве, а как целостное явление, сформировавшееся в широком поле литературных взаимодействий и контекстов. Так, осмыслялись связи между прозаическими и драматургическими произведениями (7); анализировалась жанровая система (8); сопоставлялись театральные трактовки с опубликованными текстами (9); был проведен анализ целого ряда использованных Вампиловым культурных мифологем (10).
Но знакомство с имеющейся исследовательской литературой оставляет ощущение неудовлетворенности в объяснении целостности этого культурного явления, до сих пор недостаточно раскрыты эстетические принципы, особенности мировидения художника

«модели» русского художника вообще и художника данной кризисной эпохи - в частности. Исследователь творчества Вен. Ерофеева подчеркнул невозможность разрешения противоречий и крайностей в его судьбе, задав целую серию риторических вопросов: «Если талант, то почему не писал? Если умница, то почему идею «скинуться на бутылку» предпочитал всем прочим идеям? Если гордился Россией, то почему мало интересовался ею и терпеть не мог патриотов? Если так любил всякую систематизацию, почему беспорядочно жил? Если был опрятен, то почему обтрепался? Если был нежен, то почему грубил?..» (12, с. 7).
Разумеется, ирония записных книжек Вен. Ерофеева разительно отличается от вампиловской прежде всего сокрушительным скепсисом, она была более разрушительной, во многом приближающейся к глумлению и саркастической насмешке (как зафиксировал сам писатель, «не самоирония, а сомоглумление, самоподтрунивание» (4, с. 402)). Но Вампилов в своем ироническом «завершении» тоже был непочтителен к любым авторитетам и авторитарным идеологиям. Приведем некоторые записи Вампилова, близкие духу ерофеевской саркастической иронии, часто превращающейся в свою противоположность - «противоиронию» (12, с. 14). На одном уровне у него находятся Христос, Щорс и лирическое «я»: «Киев... Храм. Пасха. Я иду по бульвару, солнце встает за моей спиной... я иду, как воскресший Иисус Христос. Впереди меня скачет бронзовый Щорс. На бульваре против храма старушки лупят крашеные яйца. «Христос воскрес», - говорю им я. «Воистину воскрес», - рапортуют старушки» (1, с. 84). О Пушкине Вампилов выскажется с подлинно хармсовским черным юмором: «Пушкин был лохматый безумец. Но он был дворянин и стеснялся своего безумия» (1, с. 98).
Эту «противоиронию» в ее радикальном варианте мы найдем позднее в произведениях писателя из поколения Вампилова и Вен.