Историческая наука Русского зарубежья 1920-1930-х годов в отечественной и зарубежной историографии

• Автор: Цепилова, Вера Ивановна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 429 с.

Оглавление
Введение
Гл. I. Историческая наука Русского зарубежья в 1920 -1930-е гг.
§1. Генезис историографии исторической науки
Русского зарубежья
§ 2. Концептуально-методологическое осмысление исторической науки в русской эмигрантской
историографии
§ 3. Отечественная история в оценке русских историков-эмигрантов
Гл. И. Ис торическое наследие русской эмиграции в литературе 1940- 1980-х гг.
§ 1. Творчество историков-эмигрантов в зарубежной
историографии
§ 2. Деятельность историков Русского зарубежья с позиций советской исторической науки
Гл. III. Историческая мысль Русского зарубежья в новейшей историографии конца XX — начала XXI вв.
§ 1. Постановка новых проблем в историографии русской эмиграции
§ 2. Проблема адаптации эмигрантов в современной
литературе
§ 3. Евразийская концепция отечественной истории в
новейшей историографии
Заключение
Библиография
Приложение

Введение
Глубокие преобразования, происходящие в современном российском обществе, сопровождаются возрастанием социального значения исторической науки и качественными изменениями в ее развитии. Духовное возрождение общества невозможно без творческого усвоения исторического опыта предшествующих поколений, основанного на научном знании. Происходящие перемены актуализировали проблемы, волновавшие общество в начале прошлого столетия, - взаимоотношение общества и государства, соотношение реформ и революций, общие черты и особенности исторического пути России. В связи с этим характерной чертой современного исторического знания стал интерес исследователей, и общества в целом к переломной эпохе российской истории первых десятилетий XX века, к революциям 1917 года, к феномену эмиграции 1920 - 1930-х годов. Он обусловлен не только прежней односторонней интерпретацией темы и «закрытостью» огромного массива документов, но и современными трудностями переходного периода, когда в обществе идет поиск духовных ценностей, и оно пытается опереться на опыт прошлого, от которого было искусственно отлучено.
Существенным мотивом в изучении эмигрантских волн стала политическая реальность, связанная с распадом СССР и проблемой отношений народов и культур в пределах многонационального государства. Практические задачи (диаспористичность мирового пространства, необходимость решения политико-правовых проблем, возникающих при выезде из страны, отношений мигранта и Родины, защиты прав на родную культуру и язык и т.д.), решаемые в современном мире международными и национальными государственными структурами и общественными объединениями, актуализировали предшествующий
опыт и привлекли внимание исследователей многих стран. В рамках решения этой задачи востребованным оказался опыт пореволюционной эмиграции.
После революционных потрясений и гражданской войны пределы России покинули, по различным источникам, ог 1,5 до 2 млн. человек. В эмиграции оказались представители практически всех слоев общества, а их образовательный уровень был выше, чем средние показатели дореволюционной России. Численность и социокультурный состав эмиграции сделали возможным постановку задачи сохранения и приумножения русской культуры, обусловили формирование научных и образовательных структур. Это была та «почва», которая подпитывала творчество, придавала нравственный смысл «исходу». Опыт сохранения и передачи культурной идентичности новым поколениям в условиях иноязычной и инокультурной среды представляется актуальным для современности, поскольку в результате очередного социального катаклизма вне России оказались около 25 млн. соотечественников.
Характерными чертами пореволюционной эмиграции, отличавшими ее от предыдущих и последующих «волн», были восприятие своей целостности, осознание ответственности за будущее России. Целевая установка на «сохранение и приумножение русской культуры» имела как позитивные, так и негативные стороны для научной эмиграции. Положительный аспект видится в том, что вольно или невольно эмигранты способствовали формированию интереса к России в странах-реципиентах, тем самым, внесли вклад в россиеведческое направление в мировой науке. После Второй мировой войны, когда вырос международный авторитет СССР и интерес к истории России (СССР), научное сообщество зарубежных стран уже имело подготовленные кадры, способные его удовлетворить. Вынужденное использование эмигрантами зарубежных архивных материалов, корректировка или изменение тематики

открытость российского общества) достаточно быстро начинается процесс формирования нового исследовательского направления - изучения истории исторической науки Русского зарубежья.
К этой же группе мы отнесли историографические обзоры монографий, диссертаций и статьи, посвященные истории исторической науки Русского зарубежья. Монографии, историографические разделы в монографиях и статьи немногочисленны, но в них, во-первых, анализировались основные научные направления в эмиграции; во-вторых, исследовалась проблема преемственности и новаций в творчестве ученых; в-третьих, раскрывалась внутренняя социальность исторической науки: работы историков-эмигрантов рассматривалось в рамках деятельности научных организационных структур (И. И. Гапанович, П. Е. Ковалевский, О. Бесса, В. Т. Пашуто, М. Г. Вандалковская, М. Раев, А. Феррари, Г. В. Мелихов, Е. П. Серапионова, М. Н. Мосейкина, Г. Я. Тарле).
Также немногочисленны монографические исследования о жизни и творчестве историков-эмигрантов. В монографиях Ч. Гальперина, М. Г. Вандалковской, Ю. Н. Емельянова, М. Г. Шпаковской раскрывается весь жизненный и творческий путь П. Н. Милюкова, А. А. Кизеветтера, Г. В. Вернадского, С. П. Мельгунова, что позволяет выявить эволюцию научных взглядов историков, особенности восприятия творчества русских эмигрантов в трудах зарубежных авторов.
Исследования Г. М. Бонгард-Левина о М. И. Ростовцеве, Н. Н. Болховитинова о М. М. Карповиче, Г. В. Вернадском, П. Флоренском посвящены только эмигран тскому периоду, но их особенностью является интерес к частной жизни, коммуникативным связям, формам взаимодействия с коллегами из стран-реципиентов.
Уникальным историческим и историографическим источником является «Скифский роман», где наряду с публикацией переписки М. И. Ростовцева содержатся глубокие по содержанию статьи И. В. Тункиной, Г.