Российское село второй половины XVII - начала XX века в парадигме микроистории : на примере с. Унуевский Майдан

• Автор: Адамчик, Маргарита Сергеевна
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 324 с.

1 ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ И ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО СЕЛА
1.1 Опыт реконструкции истории российского села в отечественной историографии
1.2 Характеристика источников по истории с. Унуевский Майдан
2 УНУЕВСКИЙ МАЙДАН В СТРУКТУРЕ АДМИНИСТРАТИВНОТЕРРИТОРИАЛЬНОГО, ЭКОНОМИЧЕСКОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII - ХУ1П вв.
2.1 Предыстория и основание села в контексте развития региона и страны
2.2 Унуевский гарт в системе казенной организации поташного производства
2.3 Будники - первые жители села Унуевский Майдан
3 СЕЛО УНУЕВСКИЙ МАЙДАН В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА: ДЕМОГРАФИЯ, СОЦИАЛЬНО-СЕМЕЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ, ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
3.1 Население с. Унуевский Майдан: опыт социальнодемографического и антропонимического исследования
3.2 История сельской семьи в преломлении микроистории и генеалогии
3.3 Социально-правовые и экономические основы жизнедеятельности населения
3.4 Земледелие и животноводство
3.5 Промыслово-ремесленная деятельность
3.6 Унуевские крестьяне на военной службе
3.7 Православные традиции и общественно-просветительская деятельность церкви с. Унуевский Майдан
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ПРИЛОЖЕНИЯ

Актуальность темы. Изучение истории российских сел и деревень представляет собой довольно устойчивую исследовательскую традицию. Тем не менее, когда во многих европейских странах уже созданы энциклопедии сельских поселений, успехи отечественных исследователей значительно скромнее. При этом следует признать наличие объективных трудностей, прежде всего в виде большого количества сельских поселений, которых и сейчас насчитывается около 150 тыс. И это с учетом того, что за последние два десятка лет многие деревни и села попросту исчезли с лица земли, оставив о себе лишь унылые напоминания в виде полуразрушенных домов. Этот процесс неминуемо продолжается и аналогичная участь в ближайшем будущем ждет сотни и тысячи других сельских поселений. Поэтому фиксирование и отображение в исторической памяти свидетельств о них хотя бы в виде очерков, а так же создание на их основе сводных и обобщающих работ приобретает значение насущной потребности преодоления исторического беспамятства, имеющей не только научное, но и общественное и культурное значение.
Наблюдаемое в последние два десятилетия повышенное внимание к микроистории, связанное с персонификацией и детализацией объекта исследования, непосредственным образом связано с современными поисками идентичности исторической науки, развитием многообразия методологических и концептуальных подходов. Происходящие в современной исторической науке изменения, с одной стороны, связаны с локализацией процесса познания прошлого, предусматривающего более детальное и глубокое погружение в историю, а с другой - с его глобализацией, включением определенного исторического места, события, факта в общеисторический контекст. Развитие в рамках новой локальной истории такого направления как сельская история, с одной стороны, стало следствием специализации исторического

знания, а с другой - практикой реализации принципов исторических направлений эпохи пост-постмодерна, связанной, в том числе, с «переносом внимания с "достоверных фактов" истории на мироощущение и мироосмысление человека прошлого»1.
При этом сельская история как концептуальное направление микро-уровневого плана органично вписывается в проблемное поле «новой локальной истории», заявившее о себе в России в начале XXI века. Прежде всего, это связано с кардинальным переструктурированием исторической науки, в рамках которого линейное исторической знание, представленное глобальными историческими метанарративами национально-государственного уровня, перестает удовлетворять потребностям социума, и начинают формироваться новые проблемные поля, такие как историческая антропология с историей ментальностей и историей повседневности, гендерная история, новая биографика, интеллектуальная история, новая локальная история и т. д. Расширение проблемных полей исторического знания, его переориентация с исторического на коэкзйстенциальное пространство культуры обусловили возможность возникновения, в том числе и «сельской истории»2.
Необходимо заметить, что отношение к местной истории, как к познавательной области, не отвечающей традиционным критериям науки, в рамках которой невозможно достичь глубоких выводов и обобщений, является весьма спорным. В фокусе местной истории, и даже в границах отдельно взятого населенного пункта, преломляется история региона, отдельного государства и даже всего мира. Местную историю можно также представить как сумму исторических событий, суждений, выводов, которые в деталях отражают тот или иной исторический этап. Местная история - это своего рода исторический код, без которого невозможно построение общей концепции исторического развития. Как заметил русский философ-космист Н.Ф. Федоров «нет места, которое не принимало бы прямо и косвенно участия в общей народной, а также и во всеобщей человеческой истории, но зато есть много мест,

ределить размеры, устройство и оборудование Унуевского гарта, его производительность, численность и специализацию работников.
В плане сведений о жителях Унуевского Майдана в фонде «Починков-ской поташной конторы» обнаружены датированные 1760-ми гг. донесения из Нижеламовской воеводской канцелярии, а так же от надзирателя Унуевского и Шадымского гартов Алексея Попова, о проступках и правонарушениях жителей с. Унуевский Майдан77.
Значительное количество материалов по данной проблематике содержит фонд Коммерц-коллегии РГАДА (ф. 276), в ведении которой с 1723 г. находилось управление казенной поташной промышленностью. Для воссоздания истории с. Унуевский Майдан в нем содержатся документы об обеспечении казенной поташной промышленности припасами, количестве, обязанностях и положении приписных крестьян.
Происходившее в конце XVIII - первой половине XIX века изменение статуса будных крестьян села Унуевский Майдан и переход их в категорию дворцовых (удельных), а затем государственных параллельно сопровождался изменением ведомственной принадлежности населения села Унуевский Майдан. Поэтому интересующая нас информация оседала в фондах различных министерств и главных управлений (Департамента государственных имуществ, Департамента мануфактур и внутренней торговли, Главного управления уделов Министерства Императорского двора, Совета Министерства внутренних дел, Министерства земледелия и др.), хранящихся в РГИА.
Фонд «Пензенской губернской казенной палаты» (ф. 60, ГАПО) содержит журналы и протоколы рекрутских присутствий и списки о рекрутах, принятых в зачёт будущих наборов, в которых обнаружены интересные материалы о военной службе жителей с. Унуевский Майдан.
Сведения по отраслевой структуре занятости, а так же формах и направлениях хозяйственной деятельности жителей в с. Унуевский Майдан в конце XIX - начале XX века обнаружены в карточках подворной переписи