Символ: место и роль в социальной структуре : философский анализ

• Автор: Куренков, Иван Олегович
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 161 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СУЩНОСТЬ СИМВОЛОСФЕРЫ.

1.1.онятие символа

1.2. Генезис символического универсума.

1.3. Духовные и практическидуховные символические формы . ГЛАВА 2. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛИЗАЦИИ

СИМВОЛОСФЕРЫ.

2.1. Символические формы в религии.

2.2. Символические формы в политике

2.3. Символические формы в идеологии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ


Ясновидение, тем более ввиду деликатных феноменов Ленорман, Мессинга, Кейси, Ванги, отметать невозможно, но невозможно и фундировать им теорию. Адресация к супранатуральному, на допущение которого обрушивается огненный шквал критики, скверное основание теории. В первую очередь теории познания. Гораздо более глубокую, перспективную позицию, на наш взгляд, намечает перевод рассуждений из ракурса художник ясновидец в ракурс художник провидец. Вагнер Р. Избранные работы. М., . С. 8. В научном опыте в данном контексте апеллируют к критериям простоты, в художественном опыте к критериям композиционного, архитектонического, изобразительного совершенства циклические формы, регулятивы смыслов, императивы разработки сюжетных линий и т. Адекватно осмысленный мир имеет адекватное структурное, выразительное, стилевое подкрепление. Сакраментальное откуда поэт знает бытие Имеет лишь одну вразумительную трактовку в отсутствии экзистенциального опыта выражение сущностного в бытии, осуществляясь глубоко интимно и вполне свободно, делается возможным благодаря комбинированию экспрессивных форм по законам красоты. Невычислимая и невычисляемая красота бытия приобретает некую имманентную рациональность в истолковании ее в терминах творения. Ясновидение знание бытия возникает не в достижении неизвестного расстройством всех чувств Рембо, но в творческом, креативном порыве, когда возвышенная культивированная душа производит соответственное ей символическое сущее. Красота не объяснима, но сотворима и выразима, откуда следует тема постижения неизвестного не сводится к теме озарение какое именно Верлена озарение импрессионистично, у Рембо утопичнопатологично Многозначность. Плюральность символического следствие его полифундаментальности. Символ, утверждалось выше, онтологически двойствен, реальное высвечивается в нм присутствием сверхреального. Последнее утрирует в символическом измерения репрезентация и инициация. В первом измерении символ проявляет себя как реальный знак реального, данного в семиозисе. См. Ильин В. В. Эпистемология. М, . В строгой науке сетка разных пресуппозиций разный аппарат разные концептуальные программы, смысловые поля, формульные форматы. Та же механика оформляется в эфирной неэфирной, матричной волновой парадигмах. В нестрогом искусстве, значительно менее скованном цензурой материала, символическое мультиплицируется в зависимости от идеала, манеры, характера, техники самовыражения широчайший диапазон от реализма и натурализма до мистицизма, от догматизма до критицизма, от квиетизма до активизма, от актуализма до аутентизма, от традиционализма до авангардизма. Игра красок привлекает она может быть и самодостаточной, и символизировать какието значимости. Главное она должна волновать, быть средством раскрытия драматичностей. Во втором измерении символ выказывает себя культом нереального Ницше высшей ценностью, которой поклоняются, которую превозносят, на которую молются. Перед нами версия инициированного пребывания в эстезисе. Собственно образы сакраментального здесь полностью заслоняют мир, вытесняют из него натуральное. Таковы сращения актера с ролью бытия с идеей. Когда в экзальтации символы поглощают жизнь, разворачивается трагедия. Трагедия дереализованного народа строющего светлое будущее, лица исполнителя, идентифицирующегося с персонажем. Объективация параллельного мира с целью пребывания в нем, изощренная подстановка грез, искушений на место тверди вещей и их субстанций удручающе жалка, безотрадна. Наваждения пролетают, остатся пустота. Создание причудливого рельефа существования в залоге пейзаж вожделенной души всегда суть акт самообречения всегда оно ущербный фарс, неоправданная экзотика. Рассчитываться с целым укладом реального во имя вымышленного, замещать положительное утверждение романтической приподнятостью, мгновенной одержимостью, всепоглощающим творением воображения есть безумие. Грань сна и яви должна быть обозначена.