Принципы культурогенеза в режимных сообществах. Социально-антропологический анализ российской армии второй половины XX века

• Автор: Банников, Константин Леонардович
• Шифр специальности: 07.00.07
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 389 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава I. Социальноантропологическая характеристика

внеуставных отношений в советской российской армии

1. Неформальная социальная структура солдатских сообществ

1 Лиминальный статус новобранца

2 Социальные страты неуставной иерархии

3 Взаимное соглашение субъектов и объектов

доминантных отношений

2. Социальная мобильность и переходная обрядность

1. Ритуал инициации

2. Аккультурация и системы ценностей
3. Неформальная этика неформального социума
1. Статус и поведенческий комплекс
2. Метаморфозы общечеловеческих ценностей
4. Формальная система армейского жизнеобеспечения и сс
неформальная статуснознаковая трансформация
1. Столовая
2. Баня
3. Санчасть и госпиталь
4. Специализированные подразделения
5. Боевые задачи
6. Гауптвахта и дисбат
5. Труд в армии
1. Организация труда
2. Деньги
3. Нецелевая эксплуатация рабочей силы
Глава II. Символы иерархии в социогснсзс режимных сообществ.
Семиотика экстремальных коммуникаций
1. Знаки и символы иерархии в системе жизнеобеспечения
1. Социальнознаковая трансформация военной формы
2. Знаковая организация пространства
3. Статусная знаковость в системе питания
2. К проблеме социокультурной функции ког нитивных структур
1. Феномен бессознательного и архетипические образы.
Сравнительный анализ теоретических подходов
2. Символическое и физиологическое образ тела и образ мира
3. Семиотический статус актуальных социокультурных символов
3. Образ антипода в мобилизации социальных систем

4. Инфантильность и насилие
5. Трансформация социальных смыслов в семиотической деградации культуры. Армейские маразмы
от диктатуры абсурда к культуре абсурда
1. Социальных, этологический, семиотический аспекты смеха
2. Ритуальное смехотворчество
3. Юмор, пафос и абсурд как фазы семиотической трансформации
в социальном смыслообразовании
6. Искусство и социальная идентичность в армейском контексте
1. Атрибуты и индустрия демобилизации как художественно акта
2. Дембельскнй альбом и визуализация
социальнопсихолотчсских энергий
3. Неформальное солдатское творчество в армиях других стран
7. Метаморфозы культуры в режимных сообществах
1. Культурнопсихологическая роль солдатских писем
2. Рационализация повседневной деятельности
3. Образование и культурный бэкграунд личности солдата
4. Позиция аутсайдера в режимном сообществе
Глава I. Режимные сообщества и гражданское общество.
Факторы социальной экстремализации
1. Военная история как фактор национальной идентичности
2. Фактор этничности в режимных сообществах советского
и постсоветского периодов
1. Бытовая ксенофобия
2. Землячества
3. Конструировании иллюзий и упадок идеологической работы
3. Каналы трансляции принципов экстремального
культурогенеза режимных сообществ в гражданское общество 3 1. Кастовая изоляция и десоциализация элит
2. Образ армии в социальной мобилизации общества
Заключение
Библиография


Что касается понятия беспредел, то Шаламов фиксирует его как вненормативное состояние общественных отношений, которое характеризует попытки отдельной категории авторитетов ссучившихся, но сожалеющих о своем отступничестве, выработать новую систему отношений. В силу того, что они так и не сумели создать ничего нового, поэтому принялись разрушать обе системы воровскую классическую и сучыо модернизированную. Эти противоречия никак не снижают ценности наблюдений А. Г.Козинцева и его периодизации этапов формирования лагерной системы. Даже среди ее участников и очевидцев, таких как Шаламов и Солженицын существует не мало разногласий и подозрений в неадекватности ими приводимых свидетельств и описаний, равно как и расхождений в. Российской истории. Имеются воры в законе, паханы и мужики. Не совсем ясно, являются ли интеллигенты и вообще фраера частью ЛС, как полагает В. Р.Кабо Кабо, 9, или же, как склонен считать А. И. Солженицын, туда входят лишь блатные. Последние в союзе с охраной терроризируют фраеров и паразитируют на них. С ворами в законе соперничают суки, роль которых возросла в годы войны, благодаря поддержке лагерного начальства при их победе воцаряется беспредел и ЛС уступает место хаосу. Прежние социальные роли еще важны, но ЛС начинает переламывать попавший в сферу ее влияния контингент и переформировывать его на новой основе Козинцев, 7. Социальная структура и психологическое напряжение советского лагеря, формировалась на фоне демонстративного игнорирования закона во всем обществе. Сталинский террор это объективированные в структурах внутренней политики фобии диктатора, которые становятся фобиям всего общества. Страх вселяет невозможность застраховать себя от тюрьмы ни соблюдением закона, ни близостью к диктатору. На этом фоне, подводная часть айсберга кажется более надежной, а гарантии воровского права более честными и стабильными. Человек, попавший в блатной мир, чувствовал себя существом не просто более благородным, но и социально и психологически защищенным. Блатной фольклор х изображает лагерное сообщество как большую патриархальную семью с такой же структурой и межпоколенной трансляцией ценностей, главная из которых социальная идентичность всех людей за решеткой. Мир перевернутый оказывается устройством более справедливым, правильным и логичным, чем мир большой лжи, как его характеризует Евгения Гинзбург, писавшая о своих моральных проблемах в ходе восстановления в правах в советском социуме после колымских лагерей. Лагеря развитого социализма. В лагерях общего режима функционирует окончательно сложившаяся ЛС, которая охватывает весь лагерный контингент. С появлением низшей касты чушков неприкасаемых иерархия приобретает классический трехчленный характер. В пределах каждой из трех мастей воров, мужиков и чушков выделяются более мелкие подразделения. Быть вне ЛС невозможно, статус каждого заключенного четко определен и формализован Козинцев, 7. Лагерная система этого периода с этнографической точностью описана в работах Игоря Губермана, Льва Самойлова Клейна, Сергея Довлатова и других авторов. Постсоветские лагеря. Перестройка и последующие за ней события привели к трансформации всего постсоветского общества. И вот, когда процессы социальной трансформации, инверсии ценностей и конкуренций за ресурсы оказались запущены в полной мере, а либеральные ценности западной демократии оказались трудны для усвоения патерналистским инфантильным массовым сознанием, зона оказалась одним из ключевых и универсальных инструментов влияния на всех уровнях, включая большую политику. Общество х переживало массовую криминализацию всех сфер жизни, связанную с переделом сфер влияния преступными группировками в городах и криминализацию быта в поселках. С другой стороны, зоны, подключенные к социальным процессам гражданского общества, стали более открытыми, в том числе и благодаря коррупции со стороны администрации, которой выгодно развитие товарноденежных отношений в лагерях и тюрьмах. Процессы модернизации российского общества, начавшиеся с Перестройкой, затронули и лагеря.