Удмуртская сельская община в советский период, 1917 - начало 30-х гг.

• Автор: Никитина, Галина Аркадьевна
• Шифр специальности: 07.00.07
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 343 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

Глава 1.МИР УДМУРТСКОЙ ДЕРЕВНИ ДО ОКТЯБРЯ г.

1. Структура общины

2. Поземельнохозяйственная деятельность удмуртского бускеля

3. Социальнобытовые функции крестьянского мира

Глава 2. ЗЕМЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА В ДОКОЛХОЗНОЙ ДЕРЕВНЕ 1. Землепользование

2. Хозяйственнокультурная деятельность общинников

Глава 3. КРЕСТЬЯНСТВО И НОВАЯ ВЛАСТЬ

I. За и против советской власти

2. Взгляд крестьян на вовлеченность во властные и

и общественные структуры
Глава 4. ОБЩИННЫЕ ТРАДИЦИИ И МОДЕРНИЗАЦИЯ УДМУРТСКОЙ ДЕРЕВНИ
1. Культура быта
2. Религиозный вопрос
3. Межэтнические отношения
Глава 5. ОБЩИНА В УСЛОВИЯХ ПРИНУЖДЕНИЯ И ТЕРРОРА
1. Фактография коллективизации
2. Раскулачивание
3. Судьба удмуртского кенеша
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ


Однако сельское общество как административная единица не подменило поземельной общины, которая продолжала действовать и развиваться. Поэтому выражение сельское общество, употребляемое в официальных документах постановлениях, приговорах, наказах, судебных бумагах и т. Наиболее ранний тин соседской общины удмуртов общинадоля был охарактеризован известным вятским историком П. Н. Лупповым. Описывая внутреннее управление в ссвсроудмуртскнх долях XVII XVIII вв. П.Н. Луппов пришел к выводу, что они выполняли те же функции, что и мирская тяглая община у русских крестьян2. Впоследствии этот вывод был подтвержден и другими исследователями. Относительно возникновения долевых организаций у удмуртов в литературе существует несколько мнений. П.Н. В.Е. Владыкин и М. В. Гришкина считают, что вятская администрация только использовала уже имевшиеся у удмуртов традиционные объединения пша земляческих союзов5. По мнению М. В. Гришкиной, превращение древних родотерриториальных объединений в тяглые общины произошло в конце XVII в. Удмуртская общинадоля соответствовавшая по принципам своей организации волостной общине русского Поморья и Сибири, в XVIXVII вв. Удмуртии, как и на всем русском Поморье, земля находилась в индивидуальноподворном владении крестьян в общинном владении, как правило, оказывались только пустоши, выгоны, лес. Каждый крестьянский двор распоряжался своим паем, в состав которого входили усадебная земля, пашня, сенокос, иногда поскотина, бортные и промысловые угодья, лее. Крестьяне передавали свой лай по наследству, продавали, меняли, закладывали и т. В связи с этим регулятивная функция общины в поземельных делах была не столь выраженной, распорядительные функции общего мирского совстасхода ограничивались сферой выбора должностных лиц старосты, целовальника, денежного сборшика, толмача, решением вопросов о пользовании общеволостными общсдолсвыми угодьями, разрубом государствсснного тягла, мирских расходов, отбыванием других денежных и натуральных повинностей8. Южные удмурты с конца XVII в. Казанского уезда и проживали но Лрекой и Зюрсйской дорогам, которые, в свою очередь, подразделялись на сотни и волости. Сотенная организация, по предположению М. В. Гришкиной, имела, как и северная доля, реальную основу в виде остатков родотерриториальных объединений Очевидно, в составе Казанского ханства сотниэли использовались как элементы военной организации, а также для взыскания феодальных повинностей, и в последнем своем значении были унаследованы Русским государством. Здесь же, на мирских советах, на основе обычного права решались вопросы, связанные с хозяйственой и бытовой жизнью крестьянства, совершался суд по делам о мелких кражах, ссорах, драках, взаимоотношениях между супругами. Б отличие от мирских сходов северной доли, мирские советы на юге Удмуртии строго регламентировали и контролировали вес поземельные дела. Община отводила определенный участок каждому крестьянскому хозяйству согласно размерам его тягла и числу мужских душ. Покушение на общинные угодья со стороны ее членов без санкции мирских властей строго преследовалось. Контроль общины в определенной степени распространялся даже на поворосчисти9. Пока трудно со всей определенностью сказать, совпадали ли территориально сотни и поземельные общины на юте Удмуртии. По всей видимости, существовали оба варианта. Так, сотня Е. Иванова в году представляла собой всего одну деревню, то есть сотня и поземельная община явно совпадали. В то же время сотня А. Ипаиопа охватывала селение, а Т. Васильева селения, и здесь, скорее всего, внутри сотни существовали более мелкие поземельные общины. В первом случае в сотне , вероятно, функционировал одинсдинсгвснный мирской сход, а во втором наряду с общим мирским сходом сотни , функционировали и сельские деревенские сходы. Очень возможно, что подобная картина наблюдалась и в соотношении доли и деревенских поземельных общин на севере Удмуртии. В любом случае вопрос этот требует более глубокого изучения. В XVIII в.