Тираноборческие и террористические идеи в русской политической культуре первой четверти XIX в.

• Автор: Артамонов, Денис Сергеевич
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 299 с.

Содержание
Введение
Глава I. Традиции дворцовых переворотов в России и тираноборческие идеи первой четверти XIX в.

1. Тираноборческая модель в заговоре марта г.

2. Убийство Павла 1 и тираноборческая тема в русской литературе начала

3. Традиции дворцовых переворотов и декабристы.

4. Тираноборческие идеи в Московском заговоре г.

Глава II. Тираноборческие идеи и террористическая модель русской политической культуры первой четверти XIX в.

1. Формирование террористической модели в политической практике

декабристов.

2. Политические убийства в Европе гг. и русское общество

3. Александр I и тайные общества
Глава III. Тираноборческие идеи в планах цареубийства 1. Вопрос о республике и цареубийстве на Петербургских совещаниях
Коренной думы Союза благоденствия в г
2. Обреченный отряд.
З.Тираноборцы и революционеры П. Г. Каховский А. И. Якубович,
А. М. Булатов и К. Ф. Рылеев. К истории взаимоотношений.
4. Тираноборческая модель поведения А. С. Пушкина накануне встречи с
Николаем 1
Заключение
Список источников


В своей работе я предполагаю использовать основные методы исторического исследования, такие как причинноследственный, сравнительноисторический и проблемнохронологический. Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые предпринята попытка, рассмотреть историю возникновения и развития тираноборческих и террористических идей в русской политической культуре первой четверти XIX в. На основании широкого круга источников показано, каким образом тираноборческая модель описания политического события использовалась в заговоре II марта г. Поновому ставиться вопрос о влиянии традиции дворцовых переворотов и европейских политических убийств гг. Впервые проведено исследования пушкинского замысла цареубийства в г. Поновому интерпретируются взаимоотношения Александра I и декабристов. Глава I. Традиции дворцовых переворотов в России и тираноборческие идеи первой четверти XIX в. Тираноборческая модель в заговоре марта г. Переворот марта г. России на всем протяжении XVIII в. Заговор был составлен высшими сановниками империи, был одобрен наследником престола и осуществлен силами гвардейских офицеров при поддержке двух лейбгвардейских полков Семеновского и Преображенского. Но в этот раз заговорщики для обоснования законности своих действий прибегли к авторитетной тираноборческой традиции. Причем, это подчеркивалось не только утверждением, что Павел I тиран, деспот, нарушитель законов, но и само событие описывалось в рамках тираноборческой модели. Тираноборцами себя считали не только непосредственные исполнители покушения, но и все те кто, так или иначе, был к заговору причастен, вплоть до Александра I. Определенная модель описания событий ночи марта г. В последующем эта модель перекочевала практически без изменений во все тексты, дошедшие до нас, посвященные убийству Павла I. Они создавались в основном из рассказов самих заговорщиков, но по большей части на основе различного рода слухов. Как отмечал Н. Я. Эйдельман Из десяти мемуарных свидетельств о заговоре против Павла только два записки Л. Л. Беннигсена и К. М. Полторацкого, принадлежат непосредственным участникам переворота. Большая же часть рассказов записана людьми, находившимися далеко от дворца, порою даже в других городах, но запомнившими рассказы очевидцев немало и свидетелей третьей степени, т. Версий же происшедшего было великое множество. Так А. Эйдельман II. Я. Грань веков. С. 4. Об этом же, правда, несколько утрированно писал Н. И. Греч Об обстоятельствах этого случая толки были разные. Часов в десять приехал старик барон Клодт,. Он отравлен, говорил один. Его задушили, возражал другой. Я знаю подробности, отвечал барон, было и то и другое он скушал чегото за ужином и ночью почувствовал резь в животе, встал с постели и послал за лейбмедиком , i, i, i 3. Но, несмотря на то, что мемуаристы пользовались разными и порой противоречивыми источниками, они создавали, в общемто, похожие в основных чертах тексты, как с фактической стороны, так и с оценочной. Этому парадоксу есть объяснение из множества противоречивых слухов усилиями заговорщиков создавалась некая коллективная версия события, соответствующая определенной модели и строившаяся по одному образцу. По воспоминаниям князя Адама Чарторыйского Тотчас после совершения кровавого дела заговорщики предались бесстыдной, позорной, неприличной радости. Это было какоето всеобщее опьянение не только в переносном, но и в прямом смысле, ибо дворцовые погреба были опустошены, и вино лилось рекою в то время, так пили за здоровье нового императора и главных героев заговора4. Во время этого разгула рождались многочисленные версии произошедшего В течение первых дней после события заговорщики открыто хвалились содеянным злодеянием, писал А. Чарторыйский, наперерыв выставляя свои заслуги в этом кровавом деле, выдвигаясь, друг перед другом на первый план5. Коцебу Л. Записки Цареубийство. С. 4. Греч Н. И. Указ. С.5. Бац тут Пален, бац тут Зубоп, раз, два, три и мертвый был мертв нем. Чарторыйский А. Записки Цареубийство. С. 3. Там же. С. 3.