Средневековое турецкое ашыкское творчество : типология и поэтика

• Автор: Воробьёва, Светлана Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 193 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТИПОЛОГИЯ СРЕДНЕВЕКОВОГО ТУРЕЦКОГО АШЫКСКОГО ИСКУССТВА

ГЛАВА 2. СИСТЕМА ЖАНРОВ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ АШЫКСКОЙ ПОЭЗИИ: ПРОБЛЕМЫ ЖАНРОВОЙ

КЛАССИФИКАЦИИ

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ЖАНРА КОШМА-ГЮЗЕЛЛЕМЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИНДЕКС ТЕРМИНОВ

ВВЕДЕНИЕ
Турецкая ашыкская поэзия (a§ik edebiyaü, ayiklik gelenegi, a§ik tarzi §iir gelenegi) представляет собой устное индивидуально-авторское творчество певцов-ашыков, генетическим источником которого, как и искусства рассказ чиков-л/е<)г)аг'ов (meddah)1, является исполнявшийся певцами-озаналш (ozan) тюркский героический эпос. В свою очередь предшественниками озанов в турецкой науке принято считать последователей шаманских культов. Турецкие исследователи, обращаясь к истокам ашыкского искусства, как правило, выстраивают следующую генетическую цепочку: шаман-озал-ашык. Шаманы (у алтайских тюрок кат, у якутов оуип, у кыргызов baksi) играли очень важную общественную роль и пользовались огромным авторитетом, ведь их основной обязанностью являлось налаживание связи с духами. Турецкий учёный И. Кафесоглу считает главной особенностью шаманов способность достигать экстатического состояния, входить в транс, «покидать своё тело» и таким образом «возноситься до небес или опускаться в глубины подземелья»2. Известный российский востоковед-тюрколог В. В. Радлов описывает состояние шамана следующим образом: «Шаманская сила сходит на него внезапно, как болезнь. Он впадает в оцепенение. Тело его напрягается и дрожит. Он испускает нечленораздельные крики, трясётся, вращает глазами, вскакивает, кружится и падает снова, покрытый потом и в эпилептических конвульсиях... Страдания его растут, пока он не возьмётся за бубен и не станет шаманить»3. Через шамана передаётся воля духов, сам он сочинителем не является, он лишь посредник между другими мирами и своим племенем. Турецкий фольклорист М. Север полагает, что похожее
1 Меддах — турецкий профессиональный рассказчик-импровизатор, репертуар которого включает самые разные жанры - от героического эпоса до городской повестушки и злободневного анекдота.
2 Kafesoglu Î. Türk Milli Kültürü. ist., 1993, s. 193.
3 Radloff W. Aus Sibirien. Lpz., 1884, Bd. П, s. 17.

состояние испытывает и ашык, которого посвящают в тайны ашыкского творчества. Учёный опирается на сведения современных ашыков, которые сходным образом описывают свою инициацию: «тот же транс, в который они впадают после увиденного ими сна, то же внезапное прозрение и обретение способности слагать песни, та же оценка своего творчества как дара свыше, а себя как передатчика небесного знания»4.
С утратой шаманами их функциональной значимости на смену им приходят племенные певцы озаны, которые также вначале выступают и в роли колдунов, и в роли целителей. Как указывает авторитетный турецкий литературовед М. Ф. Кёпрюлю, самые ранние исторические сведения о поэтах-озанах относятся к эпохе вождя гуннов Атилле, то есть к первой половине V века5. Народная традиция возводит в прародители искусства озанов древнего певца-сказителя Коркута, героя огузского эпоса «Книга моего деда Коркута» (Dede Korkut Kitabi). Коркут, с одной стороны, выступает в роли певца-шамана, в синкретичном искусстве которого мелодия и жест неразрывно связаны с обрядом, с другой стороны, Коркут, владеющий поэтическим даром, также является главным носителем огузских племенных традиций и заповедей. Известный российский тюрколог И. В. Боролина замечает: «Под позднейшими напластованиями, отложившимися на этом образе в процессе многовекового бытования эпоса, в нём ясно проступает его древнейшая синкретическая основа -шаман-пророк-поэт»6.
Наследники Коркута - эпические певцы-озаны - также являются хранителями племенных традиций и пользуются большим уважением. Озаны отправляются в походы вместе с военными отрядами, становятся обязательными гостями на свадьбах, похоронах и пиршествах после охоты.
4 Sever М. Türk Halk §iiri. Ank., 2003, s. 15.
5 Köprülü M. F. Edebiyat Ara§tirma]ari. Ank., 2004, s. 157.
бБоролина И. В. Искусство медцаха в системе традиционной турецкой культуры // Тюркские литературы и фольклор. М., 2004, с. 263-264.

— различить универсальное и специфичное в нём как в компоненте литературы мировой»57.
Сложная типологическая структура ашыкского искусства обусловлена тем, что в нём сплелись в причудливый узор элементы фольклорной и литературной традиции, взаимодействие которых проявляется на различных уровнях создания и бытования ашыкской песни. Принципиально важным для определения типологических основ ашыкского искусства является репертуар певца-аихыка, вследствие чего в данной главе речь пойдёт об ашыкских песнях, анализируемых нами с точки зрения способа их создания, хранения и исполнения ашыком, трансмиссии текста от одного исполнителя к другому, а также характера отношений между исполнителем и слушателем.
В репертуар каждого ашыка входили как чужие, принадлежавшие другим поэтам-певцам песни, так и его собственные произведения. ГТрежде рассмотрим первую группу песен.
Ашык, исполняя произведения своих собратьев по цеху, знакомился с богатой ашыкской традицией, получал возможность участвовать в ней. Такие произведения, называвшиеся уста малы (ияШ так, букв, «имущество мастера»), составляли «золотой фонд» ашыкской традиции, и на начальном этапе обучения ашык должен был запомнить определённое количество образцов, ставших «классикой» ашыкской поэзии. В репертуар начинающего ашыка также входили песни его учителя, манеру сложения и исполнения песен которого ашык копировал на первых этапах обучения. Если со временем ученику не удавалось развить свой собственный творческий потенциал, он оставался передатчиком чужих песен, выполняя тем самым одну, но очень важную для существования традиции миссию -сохранение и популяризация ашыкского искусства.
57 Брагинский В. И. Проблемы типологии средневековых литератур Востока. М., 1991, с.7.