Истоки мировой культуры в художественном мышлении Н.С. Гумилева

• Автор: Дубовцев, Алексей Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 178 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Древняя Греция в поэтическом восприятии Н. Гумилева:
§1. Модель античной трагедии как основа художественного единства сборника И.
Гумилева «Путь конквистадоров»
§2. Роль гомеровского эпоса в формировании акмеистической концепции Поэта и
Читателя
§3. Греческий миф на горизонте иных культурных традиций: пути
трансформации:
§3.1. Славянизация античного мифа в поэтическом универсуме Н.
Гумилева
§3.2. Контаминация античности и христианства в гумилевском «мифе о
возвращении»
§4. Эсхатологический миф в прозе Н. Гумилева (на материале рассказа
«Девкалион»)
Глава II. Доантичная древность в творчестве II. Гумилева:
§1. Николай Гумилев и шумеро-аккадская культура:
§1.1. «С лицом уходящего дальней дорогой лицо твое схоже»: духовноэстетический опыт «Гильгамеша» в творчестве Н. Гумилева
§1.2. «Гильгамеш» в свете диалектической логики I I. Гумилева
§2. Николай Гумилев и первобытная культура:
§2.1. Протоакмеистичсские мотивы «первобытной прозы» И.
Гумилева
§2.2. Образ культурного героя в «доисторической» пьесе Н. Гумилева «Охота на
носорога»
§3. К проблеме жанра «Абиссинских песен»
Заключение
Библиографический список

Введение
Изучение поэтического наследия И. Гумилева имеет богатую историю. Первые попытки осмысления творчества поэта были сделаны ещё его современниками: Ю. Айхенвальдом [Айхепвальд, 199В], Г. Струве [Струве, 2009; 2012], Ю. Н. Верховским [Верховский, 1925], А. Бемом |Бсм, 2012], В. Ермиловым [Ермилов, 1927], И. Оцупом [Оцуп, 2012]. Однако запрет, наложенный советскими властями на творчество Н. Гумилева после его трагической гибели в 1921 г., на долгие годы лишил имя поэта внимания литературоведов. Десятилетия отсутствия имени Н. Гумилева на страницах учебников, научных журналов и монографий обернулись всплеском необычайного интереса к жизни и творчеству великого поэта в современном литературоведении, начиная с 90-х гг. XX в.
Прежде всего, стоит отметить ряд работ, ставящих своей целыо дать общий обзор творчества II. Гумилева. Так, в работах Е. Вагина [Вагин, 2000] и М. Голиковой [Голикова, 2012] намечены общие черты лирики поэта: особое внимание к поэтической географии, героизм, ориентация па романтическую традицию. Обзор творчества в данных работах дан статично, то есть в них не поставлена проблема эволюции Н. Гумилева, не показано становление его поэтической системы. Этот недостаток в некоторой степени компенсируется работой Г. Струве «Творческий путь Н. Гумилева» | Струве, 2012], где поэтический мир основателя акмеизма показан в своем развитии. Проблеме творческого пути Н. Гумилева посвящена также статья уже упомянутого нами 10. Верховского «Путь поэта. О поэзии Н. С. Гумилева» [Верховский, 1925]. Здесь исследователь анализирует творчество поэта в тесной связи с эстетикой символизма, игнорируя таким образом собственно акмеистические черты поэтического мира Н. С Гумилева. Связь с акмеизмом намечена в другой обзорной статье, принадлежащей перу И. Л. Лосисвского |Лосиевский, 2012], который, помимо анализа лирики и творческого пути, бегло касается в своей работе и теоретических взглядов поэта. Одной из последних известных нам

попыток целостной интерпретации творчества Н. Гумилева является диссертация В. С. Малых «Духовная эволюция как тема в творчестве II. С. Гумилева», где представлена трехчастная периодизация творчества, основанная на феномене духовной эволюции и энтелехии текста [Малых, 2013].
Изучение отдельных аспектов творчества И. С Гумилева осложняет такая особенность художественной онтологии поэта, как «шпегральпость», определенная Л. Г. Кихней следующим образом: «Религиозно-философские, мистериальные традиции (как древние, так и современные) у него (Гумилева. — Д. А), накладываются друг па друга, сливаясь воедино на уровне художественной философии и поэтики» [Кихней, 2009: 70]. Интегралыюсть поэзии Н. Гумилева закономерно привела к возникновению множества подходов к изучению его творческого наследия, причём эти подходы 1 ак же, как и разные культурные традиции в лирике Н. Гумилева, накладываются друг на друга, пересекаясь в некоторых основополагающих для данной поэтической системы моментах.
Ввиду несомненной сложности поэтики Ы. Гумилева неудивительно, что в литературоведении особое внимание было уделено методологии и проблемам изучения его творчества. Так, к данной проблеме обращаются в своих работах А. И. Павловский [Павловский, 1994] и В. С. Малых [Малых, 20091. В русле данной проблемы попробуем наметить основные подходы к изучению творчества основателя акмеизма.
Представление о Н. С. Гумилеве как о поэте-путешсственпике дало толчок к рассмотрению теософии его творчества. Начало данному подходу было положено А. Б. Давидсоном в книге «Муза странствий Николая Гумилева» [Давидсон, 1992], где исследователь рассматривает биографию поэта в тесной связи с африканской темой его творчества. Африканская тема Н. Гумилева в дальнейшем получила свое развитие в работах И. Видугирите [Видугириге, 2012], В. Н. Ельцовой [Ельцова, 2011], А. А. Белобородовой [Белобородова, 2012], Е. 10. Куликовой [Куликова, 2013]. Достаточно хорошо изучена тема востока, рассмотренная в гумилевоведепии с самых разных позиций. Например, С. Слободшок в русле проблемы «Гумилев и Восток» исследует влияние суфизма на
тёмная», «Сказка о королях»), по чаще ото достигается с помопщю мотива сна,
который является в сборнике одним из сквозных: «У тех царей лазурный сон /
Заткал лучистый взор» (I: 35); «В каких пределах я ни буду, / На все наброшу я
свой сон» (I: 39); «И наряжала сновиденья / В такие яркие цветы» (I: 80).
Это лишь некоторые примеры реализации мотива сна, найденные нами в
«Пути конквистадоров». Отметив организующую роль данного мотива, мы не
будем останавливаться на нём подробно, отчасти потому, что его роль в раннем
творчестве Н. Гумилева уже была исследована [См. Баскср, 2000: 9-5 1].
Для некоторых лироэпических произведений сборника характерно также
развитие сюжета, отвечающее логике трагического мифа. А. Ф. Лосев вслед за
Аристотелем выделяет следующие основные моменты трагедии из мифа как
умной энергии: «перипетия», «узнавание», «пафос», «страх», «сострадание» и
«очищение» [Лосев, 1993: 735]. Рассмотрим реализацию этих моментов на
примере «Песни о певце и короле» Н. Гумилева. Перипетию А. Ф. Лосев
определяет как «перемену совершающегося к противоположному, притом, как мы
говорили, по законам вероятности или необходимости» [Там же]. Подчиняясь
данному моменту трагического мифа, искреннее гостеприимство короля резко
сменяется убийством гостя, который, как казалось, изначально отвечал
требованиям хозяина замка:
Для всех, кто отвагой и силой богат,
Отворены двери дворца;
В пурпуровой зале я слушать был рад Безумные речи певца (I: 41).
Узнавание, по мнению Лосева, есть «переход от незнания к знанию, ведущий или к дружбе, или к вражде лиц, назначенных к счастью или несчастью» [Лосев, 1993: 736]. В стихотворении Н. Гумилева «узнавание» происходит в момент исполнения песни, так как именно в её завершение вкладывается мысль о пограничном состоянии между знанием и незнанием:
И я ушел, унес вопросы,
Смущая ими божество,
Но выше этого утеса Не видел в мире ничего (1: 42).