Русский поэтический авангард XX века

• Автор: Васильев, И.Е.
• Шифр специальности: 10.00.00
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 320 c. : ил

Часть I. В погоне за современностью
Глава первая. Авангард и смена парадигм художественности в неклассической поэзии конца XIX — начала XX века
Глава вторая. «Мир с конца», или Футуристический авангард в действии
1. Ранний авангард: футуристическое искусство и концепция творческой личности
2. Заумь как идиолект футуристического авангарда
3. Художественный манифест заумного искусства («Победа над солнцем»: принципы тексгообразования)
Глава третья. Русский авангард в Тифлисе: группа 41° (теория, практика, текстовые разновидности)
Глава четвертая. Эхо авангардного взрыва (20-е годы: парад поэтических группировок)
Глава IIятая. ОБЭРИУ: особенности поэтического дискурса
Часть II. Авангард в интерьере постмодерна
Глава IIIестая. Поэтический андерграунд: конкретисты и остальные
Глава седьмая. «Метареализм» в поэзии 1980-х годов: стилевые параметры метода
Глава восьмая. Ироника, или Планета абсурда
Глава девятая. Концептуализм и соц-арт
Глава десятая. Арт-поэзия (Новые семиотические практики, или Авангард в поисках синтеза)
Глава одиннадцатая. Культурный смысл русского поэтического авангарда: векторы деятельности и координаты художественного мышления

Название этой работы «Русский поэтический авангард XX века» нуждается в уточнении и предварительном разъяснении. Существует несколько обозначений для изучаемого явления: «авангард», «авангардизм», «левое искусство», «другое искусство», «параллельное искусство», «неформальное искусство» и др. Все они употреблялись или употребляются как синонимы «неканонического» творчества, объединяющего амбициозные устремления представителей различных художественных направлений, претендующих на создание «новейшего», «передового», «новаторского» и т.п. искусства, отвечающего ожиданиям и требованиям «современности». Общество относится к осуществляемым эстетическим поискам довольно противоречиво: и сейчас, и ранее у такого нетрадиционного искусства были и есть свои сторонники и противники.
В советскую эпоху официально преобладали противники нового искусства, именовавшие его авангардизмом, с которым связывались исключительно негативные представления. Авангардист аттестовался как бесцельный экспериментатор, создающий никому не нужное, формально переусложненное и, следовательно, вычурно-непонятное, бессодержательное искусство (точнее, «неис-кусство» или даже «антиискусство»). Отдельные уступки делались «левому» искусству 1920-х гг., провозглашавшему желание «служить революции» («левое» тогда было эквивалентом радикально-революционного ).
В «перестроечные» 1980-е гг. происходил пересмотр ценностей, в том числе и эстетических. В борьбе с «заидеологизирован-ностью» и «эстетическим застоем» активно поощрялось и реабилитировалось все, отличающееся от унылых стандартов и серости ангажированного искусства. Для увеличивающегося числа сторонников нетрадиционализма важным стало обретение искусством нового качества, то есть постулируемого обогащения его формы и содержания. Литературный критик Вл. Новиков, поощряя новации, в статье «Дефицит дерзости» так охарактеризовал основные параметры современной ему модели передового искусства: «Новое, по-настоящему новое слово в искусстве. Новое настолько, что оно не может не вызвать недопонимание или просто
непонимание, раздражение или протест. Готовность художникав своих поисках вступить в спор со здравым житейским смысл« во имя обретения новых ценностей более высокого и сложного порядка Способность художника обогатить искусство не только ценным материалом, не только сверхзлободневными или запрещенными прежде темами, фактами и проблемами, но и принципиально новыми способами их образного, композиционного и ело весного претворения. Преобладание эстетической энергии произведения над его непосредственно-информационной насыщенностью. Отчетливая, порой демонстративная непохожесть авторского языка и стиля на поэтику текущего потока, на среднестатистические нормативы».
В начале статьи Вл. Новиков еще пользуется старым термином «авангардизм», однако затем переходит к его синонимичнои замене что весьма показательно для времени, в котором негативно окрашенный советским видением «авангардизм» теснился положительно воспринимаемым, адаптированным к перестроечным устремлениям «авангардом», воплощающим дух свободы, творчества и сопротивления тоталитаризму2.
Со второй половины 1980-х гг. все более нарастающими темпами происходит реабилитация авангарда. Устраиваются выставки, издаются красочные буклеты и каталоги классиков авангардного движения К. Малевича, В. Кандинского, П. Филонова и др., публикуются многочисленные статьи и исследования, материалы дискуссий и «круглых столов», тематические подборки в журналах «Декоративное искусство СССР», «Искусство», «Творчество», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение», «Вопросы философии». Порой целые номера журналов посвящены тому или иному авангардному направлению, как это было, например, в случае с «Театром» (1991. № 11), поместившим материал об обэриу-тах Широко развернулась работа по изданию текстов литературного авангарда, появились издательства типа «Гилея», «Новое литературное обозрение», ориентирующиеся прежде всего на выпуск печатной продукции, так или иначе связанной с авангардом. Стали сотрудничать с отечественной наукой и печатать свои труды в России зарубежные исследователи авангарда - Ь. 1роис, Ж. Ф. Жаккар, Ив-Ален Буа, Р. Нойхаузер, Р. Циглер, Дж. Яне-чек и др.
За последнее десятилетие появились и российские солидные исследования Д. X. Булатова, В. П. Григорьева, Р-И. Е. Лощи лова, Е. Ф. Ковтуна, Ю. Б. Орлицкого, С. М. Сухопа рова, В. С. Турчина, Н. И. Харджиева. Особенно хотелось бы отметить капитальную антологию С. Е. Бирюкова «Зевгма. Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма» (М., 1994) с глубоким, по сути исследовательским комментарием и его же книгу «Теория и практика русского поэтического авангарда» (Тамбов, 1998), в которой подробно сделанный обзор литературы по авангарду избавляет от этой процедуры других авторов. Кроме того, назовем «исторический обзор» А. Крусанова «Русский авангард» (СПб., 1996) и книгу В. Г. Кулакова «Поэзия как факт» (М.,1999) — пионерскую в плане освещения жизни авангардных течений в русской поэзии второй половины XX в. С количественным ростом подобной литературы, благодаря которой менялось и отношение к авангарду, и общеэстетическое наполнение термина, авангард переставал быть незнакомым, чужим и малозначительным. Более объемное искусствоведческое толкование уже акцентировало в авангарде эпохальную действенность. С авангардом стала связываться не только способность быть бродилом, закваской творческих исканий, но и способность производить судьбоносные открытия, намечающие новые пути развития искусства.
Авангард, в современной трактовке, изобретает эффективные средства и способы творчества, культивирует продуктивные формы художественного мышления, которые начинают определять идейно-эстетические принципы новых направлений. В области живописи, например, авангардными разработками обогатили искусство «кубизм (открывший способы предельно обобщенного построения предмета как такового и на плоскости), футуризм (создавший динамические формы, устремленные в будущее), абстракционизм (выразивший через беспредметные структуры образ объективной реальности), сюрреализм (выведший подсознание на уровень изобразительных решений)»3. Подметивший эти особенности в развитии живописно-пластического искусства XX в. исследователь распространил новаторскую энергию авангарда на более ранний период и увидел там аналогичные явления, порождавшие революционные перемены: «В этом смысле в середине — конце XIX в. авангардом являлся импрессионизм, открывший совершенно новые способы художественного видения мира, обнаружив его жизнь в визуально меняющемся времени. Если обратиться еще ближе к прошлому, то ренессансное открытие линейной или воздушной перспективы было делом, осуществленным передовым отрядом возрожденческой культуры, давшим простор развитию реализма. Победа иконопочитателей к IX в. н. э. в Византии открыла широчайшие горизонты для развития изобразительного искусства огромных регионов православных народов, опиравшегося на принципы обратной перспективы и символическое истолкование цвета».