Феномен литературы абсурда во Франции и в России в ХХ в. : Сэмюэль Беккет и Даниил Хармс

• Автор: Токарев, Дмитрий Викторович
• Шифр специальности: 10.00.00
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Экс-ан-Прованс
• Количество страниц: 292 с.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. АБСУРД И АЛОГИЗМ

1. От абсурда к алогичности

2. От алогичности к абсурду

ГЛАВА 2. ТВОРЧЕСТВОИТВОРЕНИЕ

1. Рождение человека и рождение текста

2. Женщина и смерть »...—»..,

3. Поражение мужчины

3.1 Кастрация и вуайеризм

3.2 Эксгибиционизм как стратегия

сопротивления бессознательному
3.3. Грехонадение и творческое бессилие
3 4 Нагота и безгрешность,»..»».»»»...»»..».».».»
4. Разрастание « я » и голос бессознательного»
б. Морс и камень
6. Метаморфозы бытия....»».».»,»...»,.»,»..»
7. Старуха,
8 Линия и круг
Глава 3. СИЛА СЛОВА». ...»

1. Наука и « естественная установка ».»
2. Фантастическое, алогическое, реальное...»
3 Текучесть н литературный дискурс
4. Беккет и Хармс в контексте..».».»»»»»
5. ОБЭРИУ - от власти отца к власти сына»

5.1. Преодоление дробности
5.2. Вещность предмета
5.3.«Некоторое равновесие С небольшой погрешностью »
6. Проговаривание как способ << исчерпания »
бы,
7 Смерть Отца и преображение
Рлйвй 4*
КУРС НА ХУДШЕЕ : ОТ РАСШИРЕНИЯ К СЖАТИЮ
1.Музыка, письмо и сексуальность
2. Внутри и снаружи

3. Бог-точка и Бог-круг
4. Алогический господин Эндон
Глава 5.
БЫТИЕ И ТЕКСТ
1. Разрушение структуры
2. Уснувшее царство
3. Искусство и философский камень
4 Борьба с текстом
Заключение.
Библиография.

уклонение от совокупления, примером чего может служить стихотворение «Жене». Бердяев, проводя границ}' между женской стихией рождения и мужской стихией творчества, признает тем не менее, что женщина вдохновляет мужчину на творчество1 ; воззрения Хармса более радикальны : вдохновение для него - это та сила, которая по самой своей сути противоположна самодостаточности женской сексуальности.
В главе, посвященной анализу метафизико-поэтической концепции Хармса, я остановлюсь подробно на том, каким образом поэт пытался сублимировать энергию сексуальную в энергию творческую. Пока же отмечу, что изменения в поэтике Хармса, произошедшие в 1930-е годы, заставляют несколько по-новому взглянуть и на понятие наготы: в то время как демонстрация обнаженного тела по-прежнему является для Хармса возможностью бросить вызов женской сексуальности, речь уже не идет о творческой сублимации половой стихии. Высшей целью поэта было достижение состояние сверхсознания, в котором осуществилось бы соединение и взаимообогащение сознательных и бессознательных элементов; теперь же ему угрожает растворение в безымянном, безындивидуальном, в « разлитой » жизни. Именно поэтому желание доказать, что он обладает своим собственным телом и, следовательно, своим собственным « я », выглядит вполне оправданным. Но оно же несет в себе и другую опасность, а именно опасность вновь оказаться в пределах ограниченного, «нечистого» тела, эквивалентом которого на психическом уровне оказывается «дурная» бесконечность разорванного сознания. Смерть такого тела не является настоящей, истинной ; от него сразу же отпочкуется другое тело, восстанавливая тем самым тотальность « замусоленного », как сказано в Декларации ОБЭРИУ, мира. Неудивительно, что «болезнь к смерти» (Кьеркегор), от которой страдал Хармс во второй половине тридцатых годов, превращается в стремление к полному уничтожению мира, к абсолютному концу света. В этом динамика его творчества идентична динамике творчества Беккета : так, смерть Мэрфи, которая пока что не нарушает равновесие мира, постепенно перерастает в исчезновение всего человеческого рода - этот процесс принимает особо впечатляющие формы в последнем романе трилогии и в более поздних небольших пьесах.
С этой точки зрения, само понятие эксгибиционизма может быть интерпретировано по-новому. Сама семантика этого слова предполагает наличие кого-то, кто находится вне субъекта эксгибиционистского акта. Другими словами, невозможно быть эксгибиционистом в одиночестве, поскольку акт самообнажения подразумевает пристутствие женщины, которой он адресован. В этом смысле он является актом иллогическим и может быть уподоблен антикоммуникации а 1а Ионеско: оба они существуют за счет того, что им противопоставлено. Примечательно, что герой Беккета предпочитает не раздеваться в присутствии женщины ; так ведет себя, к примеру, персонаж « Первой любви » :
1 Бердяев Н.А. О назначении человека. С. 71.