+
Действующая цена700 499 руб.
Товаров:3
На сумму: 1.497 руб.

Электронная библиотека диссертаций

Доставка любой диссертации в формате PDF и WORD за 499 руб. на e-mail - 20 мин. 800 000 наименований диссертаций и авторефератов. Все авторефераты диссертаций - БЕСПЛАТНО

Расширенный поиск

Феноменология темпорального измерения древнеегипетской культуры

  • Автор:

    Кучинов, Евгений Владимирович

  • Шифр специальности:

    09.00.13

  • Научная степень:

    Кандидатская

  • Год защиты:

    2012

  • Место защиты:

    Нижний Новгород

  • Количество страниц:

    149 с.

  • Стоимость:

    700 р.

    499 руб.

до окончания действия скидки
00
00
00
00
+
Наш сайт выгодно отличается тем что при покупке, кроме PDF версии Вы в подарок получаете работу преобразованную в WORD - документ и это предоставляет качественно другие возможности при работе с документом
Страницы оглавления работы

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЕГИПЕТСКИЙ ЯЗЫК: ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ТЕМПОРАЛЬНОГО ИЗМЕРЕНИЯ
1Л Грамматика египетского языка и время присутствия
1.2 Темпоральная лексика, имена времени
1.3 Организация темпорального измерения египетского языка
по оси пкк-ф
ГЛАВА II. ФЕНОМЕНЛОГИЯ ВРЕМЕНИ КУЛЬТУРНОГО КОСМОСА: ХЕПЕР И ОКО ХОРА
2.1 Космическое время: крг.ьо
2.2 Время культа: Око Хора
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Следуя классическому аристотелевскому определению времени как меры движения (Физика IV, 10-14), направляя эту мысль в русло философии культуры, можно сказать, что время является также мерой, с помощью которой каждая отдельная культура сущностно «измеряет себя»: в имени Время связываются в один узел такие проблемы как процессуальность жизни, смерть и бессмертие, вечность, история и ее смысл, память и забвение, а также многие другие. Время представляет собой ту категорию, в которой культура с наибольшей интенсивностью себя сознает. Не случайно поэтому Освальд Шпенглер уже во введение к «Закату Европы» сравнивает эллинскую, индийскую, египетскую и новоевропейскую культуры именно через их отношение ко времени (и истории), а Клод Леви-Стросс прямо определяет культуру как машину по его уничтожению. Всякая культура - это, помимо прочего, особый образ времени, совокупность определенных темпоральных практик, хронопойэсис; и между платоновским «образом вечности», августиновским «временем — душой» и современным «временем — деньгами» - настоящая пропасть.
Сегодня время привлекает внимание специалистов из самых разных областей науки. Рассчитывание времени, его упорядочивание, экономия, эффективное использование - вплоть до рассмотрения самого его потока в качестве источника энергии - это не только вопросы, разрешаемые на уровне абстракций фундаментальной физики: ими занимаются
экономисты, политологи, историки, с ними сталкивается каждый из нас в своей повседневной жизни.
С другой стороны, после работ Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Мерло-Понти, т.е. в широко понимаемых рамках феноменологического
движения, усилия которого возобновляются по сей день, настойчиво

звучит «ни на что не рассчитывающий» вопрос о времени - в качестве фундаментального и принципиального измерения человеческого бытия. Это не проблема так называемого субъективного времени в противовес времени объективному, не время, как его можно было бы увидеть и рассмотреть с позиций психологии, это и не вопрос об относительности переживания темпоральных структур. Скорее речь идет о глубинной основе самого человеческого присутствия в мире, о сущности восприятия, мышления и субъективности как таковой. Это вопрос о некотором исходном времени человеческого опыта, о времени «жизненного мира» или «бытия-в-мире» - времени, лежащем в основе «производства времен», будь то объективное время физики или субъективное время психологии, время культуры или время жизни отдельного субъекта.
Феноменология утверждает, что именно время жизненного мира является фундаментом для построения темпорального каркаса той или иной культуры, поэтому время культуры необходимо изучать с оглядкой на жизненный мир (в этом заключается один из смыслов феноменологической редукции). С одной стороны, наше исследование нацелено на раскрытие перехода очевидностей жизненного мира - в мир культуры, с другой стороны, мы обращаемся к тому историческому периоду, когда этот переход, на наш взгляд, наиболее рельефно выражен, т.е. к архаике и ранней древности, переплетающихся на протяжении 3,5 тыс. лет существования египетской цивилизации.
Объектом нашего исследования, таким образом, становится
соотношение между временем человеческого присутствия, укорененного в
жизненном мире, и временем культуры. Возможность рассмотрения
первого обеспечивается не объективацией, не превращением в объект, но
процедурой феноменологической редукции, о чем мы еще будем иметь
возможность говорить, время же культуры исследуется на основании тех
манифестаций, в которых заявляет о себе время присутствия: язык, культ,

философии. «И как имеется рефлексивность касания, видения81 и системы касание-видение, точно так же имеется рефлексивность движений фонации и слуха; они обладают собственной звуковой записью себя, и выкрики отзываются во мне моторным эхом. Эта новая обратимость и внезапное возникновение плоти в качестве выражения образуют точку отсчета говорения и мышления в мире молчания»82. Сырое бытие, намеченное в этой незавершенной работе Мерло-Понти, является онтологическим обоснованием наших рассуждений об обнаженной синергии речи и зрения в египетском воплощенном в мир присутствии. Наиболее явственно эта иррациональная синергия запечатлена - и закреплена, законсервирована - в египетской иероглифической письменности, которая так и осталась в стороне как от разумного и удобного упрощения подобно другим иероглифическим системам (ср. китайские или японские иероглифы, полностью избавленные от непосредственной изобразительности), так и от «алфавитной мутации». Египетское мышление принципиально укоренено в Видимом, сплетается с ним до той степени, что оно делает Видимое Текстом, а Текст -обязательно Видимым. Конечно, в соответствии с намеком Мерло-Понти, это «странный текст» , перевести который не так просто; вот почему египетская филология не может «с ходу» войти в иероглифическую письменность и расставить в ней все по своим местам.
Однако, если приглядеться к нашей собственной речи (феноменологический опыт Мерло-Понти, так и не успевшего «проследить более подробно этот переход от немого мира к говорящему миру»84, может послужить отправной точкой этого вглядывания
81 Примечательно отметить, что, занимая чисто интеллектуалистскую позицию, наш оппонент в данном вопросе, А.О. Большаков считает «невозможной рефлексию по поводу изображений» (Большаков А.О. Изображение и текст: два языка древнеегипетской культуры // ВДИ, 3,2003. С. 15).
82 Мерло-Понти М. Видимое и невидимое. - Мн., 2006. С.210.
иТам же. С.56.
84Там же. С.224.

Рекомендуемые диссертации данного раздела

Время генерации: 0.087, запросов: 1009