Самость как предмет философского анализа

• Автор: Герман, Ольга Николаевна
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 112 с.

1. Историко-философские предпосылки современного анализа феномена самости

1.1. Понимание самости в традиции восточной философии и русско-религиозной философии конца XIX - начала XX вв

1.2 Понимание феномена самость в классической европейской философии

(немецкого трансцендентализма, мистицизма, и современной философии)

2. Самовыражение как процесс становления самости

2.1. Определяющая роль принципа любви в процессе самовыражения

2.2. Роль принципа самоотрицания как определяющего становление

самости в инобытии

Заключение

Список использованной литературы

Список литературы

Актуальность исследования
Современная ситуация в философии, охарактеризованная многими исследователями как кризисная, ассоциируется с понятием: деконструкции метафизики, отрицанием субстанции, сущности, в том числе и сущности человека. Это отрицание выражено в тезисах: «нет сущности, есть существование», «смерть субъекта», «человек трансформирован в знак» и т.д. Вместо человека появляется новое процессуальное, многоликое образование, претендующее заступить на место единства сущности. Отсюда возникают философские проблемы: может ли человек быть определен без сущности (без субстанции) в современном, все подвергающем десубстанциализации мире? Что может заменить единство сущности? Что есть природа человеческой сущности?
Актуальность данной темы в современной философии, обусловлена отрицанием метафизики (сферы трансцендентного), что разрушает все установленные приоритеты, ориентирующие человека на определенное становление. В истории философии основанием человека, определяющим его как личность и задающим способ его поступания, является самость. Отказ от самости, как центра собственной проявленности привел к невозможности создания целостной картины мира. Между тем именно целостная картина мира обеспечивает возможность контроля над основными природными стремлениями человека, одним из которых является деструктивное начало, которое мы условно назовем «инстинктом самоуничтожения». Тема человеческой деструктивности, как философская идея присутствует у многих современных авторов. Так, например, Э. Фромм отмечал, что человек обычно подавляет в себе иррациональные страсти - влечение к самоуничтожению, ненависть, зависть. Э. Фромм полагал, что в основе этих страстей лежит бессилие и изоляция индивидов. Именно в таких условиях человек может
избавиться от чувства собственного ничтожества, разрушая окружающий мир. Это последняя, отчаянная попытка конкретного человека не дать миру расправиться с ним. «Деструктивность - это отклик человека на разрушение нормальных человеческих условий бытия»[1]. Таким образом, очень важно обосновать статус самости как первичной сущности, конституирующей собственное бытие.
В истории философии самость предстает как сложное, неоднозначное понятие, и даже в рамках одной традиции наделяется различной статусной значимостью. Так, например, в русской религиозной философии П. Флоренский говорит о самости как об основе человеческой личности, природа которого зла, а Б. Вышеславцев утверждает, что она не есть основа, и не есть свойство какой либо субстанции, что самость вне этична и представляет собой процесс трансцендирования. В западной традиции также можно наблюдать многообразие вносимых в данное понятие смыслов. Так, например, в традиции трансцендентального идеализма, например, И. Канта самость представлена как самообнаруживаемое, субъект мышления, а в психоаналитической философии К. Юнга под самостью понимается сокрытый от непосредственного восприятия сознанием центр суммативной психической энергии человека, создающий условия непосредственного проявления в действительности.
В истории философии условно можно выделить три подхода к познанию понятия самости.
1. Мистическое откровение, описанное в восточном учении упанишад (Кена упанишада). Познание Атмана осуществляется посредством просветления.
2. Интуитивное познание, описанное в трудах русских религиозных философов (одним из наиболее ярких представителей является Б. Вышеславцев). Познание самости осуществляется посредством принятия базовых интуиций достоверности, как максим.
рассматривается не только как позитивный феномен, задающий условия своего выражения, но и утверждается единственная его собственная значимость в отношении к инобытию. Понятие эгоизма, как центричности на собственном бытии, объявляется естественным порядком вещей, раскрытие которого и есть главная задача философии.
Третий подход, который можно выделить в понимании самости - это подход мистического познания. Познание самости осуществляется в непосредственном, внекатегориальном узрении полноты содержания данной сущности, и это познание противостоит, рациональному познанию.
Сквозь призму категории самость проявляется специфичность Абсолюта в мистической традиции. Именно отношение собственного в своей проявленности определяет отношение к инобытию как того, в чем осуществляется эта проявленность. Основным постулатом философствования выступала мысль о том, что все инобытийное представляет собой область трансцендентного. Но если западный рационализм ориентировал свое воззрение на рассмотрение отношения самости и мира как абсолютной формы предельного самовыражения, то западный мистицизм, рассмотренный на примере немецких мистиков, ориентирован на поиск первоисточника, как самоочевидной данности и начала любого самовыражения.
В мистической традиции самость предопределяется основополагающей идеей тождества микро и макро космоса. Структура человеческой личности представляет собой и структуру космического порядка. «Ибо всё есть единое тело: самое внешнее рождение, как и самое внутреннее, вместе с твердью небесной, а ровно и звездное рождение внутри неё, в котором качествует также и гнев Божий. Но они остаются по отношению друг к другу как правления в человеке». И далее: «Плоть знаменует собой земное рождение, которое есть дом смерти; второе рождение - есть звездное, в котором состоит жизнь, где борются любовь и гнев. И это предел, до которого познает человек сам себя; Третье рождение, между внешним и звездным, и оно зовется душевным. И внешний человек не постигает этого рождения, но каждый