Сознание и субстанция в онтологии Декарта и Лейбница

• Автор: Малышкин, Евгений Витальевич
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1996
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 120 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ СУБСТАНЦИЯ В СТРУКТУРЕ РАЦИОНАЛЬНОЙ МЕТАФИЗИКИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

§ 1. Картезианский способ установления возможности строгого

метафизического рассуждения — cogito

§ 2. Cogito sum как организация рационально постижимого мира

ГЛАВА II. ИНДИВИДУУМ И ЛОГИКА В МОНАДОЛОГИИ ЛЕЙБНИЦА

§ 1. Лейбницевская концепция включенного бытия [inesse]

§ 2. Понятие силы у Лейбница

§ 3.1. Проблема основания в монадологии Лейбница

§ 3.2. Проективность в структуре основания (ratio)

§ 4. Лабиринт континуума и лабиринт свободы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Понятие субстанция, занимающее центральное положение в различных периодах истории философии, в современной философской констелляции переместилось на второй план. Более того, к настоящему времени речь уже идет о завершении, преодолении или прямом отказе от той предметной сферы теоретической деятельности, которая устанавливается новоевропейским понятием субстанциальности сущего. Но прежде чем завершать что-либо, следует, по слову Канта, еще раз оглянуться и всмотреться в завершаемое основание.
Эпоха Возрождения, провозгласившая новую свободу, в которой человек желает быть прежде всего для самого себя, оформила образ человека, позволяющий ему по своей собственной мере определять себя и все остальное сущее. Такая свобода становится антропоцентризмом, поскольку только в антропоцентрическом горизонте сознания она могла получить оправдание и обосновать претензии на свою собственную фундаментальную значимость. Радикальная степень присутствия в мире ренессансной куртуазной личности, требующая определения необходимых и достаточных условий для свободного проявления изобретательности, предприимчивости и сообразованности с любого рода вещами, включая различные магические силы, пронизывающие мировую устроенность, не получала как надлежащей артикуляции, так и необходимого ей философского обоснования. И в этой перспективе собственное задание Декарта — первого в том ряду мыслителей, который принято называть философией Нового времени — заключалось в том, что необходимо было выяснить метафизическое основание новой антропоцентрической свободы, которое он находит в принципе cogito ergo sum.

Этот принцип свободного в своей отчетливости сознания определяет и тождество образа, принимаемого человеком в качестве интимной собственной расположенности в мире. Сомнение Декарта есть высвобождение изначального способа самоидентификации и его действие заложено в новоевропейском понимании субстанциально сущего. Сомнение Гоббса и Локка, скептицизм Юма, кантовская критика, проект высвобождения подлинной реальности, осуществляемый Ницше, Гегелем и Марксом, наконец, "феноменологическая редукция" Гуссерля и учение о "забвении бытия" Хайдеггера показывают, в какой мере сознание современного человека подвержено импульсу этого сомнения и в какой степени оно вынуждено этот импульс постоянно преодолевать.
Актуальность настоящего исследования и определяется тем, что в нем на историко-философском материале проанализировано то теоретическо-методологическое пространство, в котором целостность мира наделяется, уже ставшими привычными, характеристиками;
представлены те возможности историко-философского и метафизического исследования, которые позволяют видеть, каким образом мыслительная работа, проделанная философией Нового времени, вовлекается в тематику современной философии современной;
продемонстрировано специфически новоевропейское понимание субстанции, определяющее возможность рационального освоения мира, в отличие от античного или средневекового истолкования этого понятия.
Степень разработанности темы. Поскольку термин субстанция и способы его истолкования редко уходили из под пристального внимания мыслителей на протяжении всей истории философии, начиная с античности, только анализ изменений в способах истолкования этого термина и самый краткий обзор литературы, посвященной этой теме, превышал бы допустимые рамки

возможно, указать те точки картезианско-лейбницевской метафизики, которые до сих пор остаются неназванными.
В структуре картезианского протяженного сущего, действует все тот же запрет на второе восприятие. Когда мысль уже состоялась, сознание не может мыслить предмет, как если бы он не был таким, каков он есть в осознаваемом восприятии, перед лицом трансцендентного, говорит Декарт, мы должны оставаться честными, здесь мышлению некуда укрыться.
Бытие рационально сущего, которое разворачивается из картезианской процедуры сомнения, структурировано так, что целиком входит в когитальное восприятие, и если в уме наблюдателя при этом что-то не складывается, дело не в гетерогенности телесно сущего, а в недостаточной выверенное™ самого восприятия. Из этого хода декартовой метафизики, замыкающей созерцательную способность ума на данность его собственных восприятий, вырастает экспериментальная наука Нового времени, в которой сфера познанного есть инструментарий для экспликации акта наблюдения.
Выверенное™ математического в новоевропейской науке обретает статус строгости. А после того, как в лейбницевской философии представление мира стало возможным как набор некоторых точек, нематематических по своей природе, эти точки все же оказываются подчиненными математическому модусу мышления, математическая точность станоится единственным образцом строгости рассуждения, и всякая научная теория теперь требует для себя, в качестве обоснования собственной истинности, математической модели представленного. Поскольку генезис выбора наилучшего не получает в новойвропейской философии своего обоснования (категория предпочтения разворачивается только в своей демонстрации, но не в собственной сфере, поскольку эта сфера полагается в качестве