Ограничения конституционной свободы собраний: сравнительно-правовой анализ

• Автор: Храмова, Татьяна Михайловна
• Шифр специальности: 12.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 220 с.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Глава 1. Значение свободы собраний и необходимость ее ограничений в конституционном демократическом государстве: общие подходы

1.1. Социальное предназначение свободы собраний

1.2. Смысл ограничений конституционных прав

1.3. Критерии допустимости ограничений свободы собраний

Глава 2. Ограничения свободы собраний в целях защиты публичных интересов

2.1. Ограничения свободы собраний в целях охраны общественного порядка и безопасности

2.2. Ограничения свободы собраний в целях защиты нравственности

2.3. Ограничения свободы собраний в иных публичных целях

Глава 3. Ограничения свободы собраний в целях защиты частных интересов

3.1. Ограничения свободы собраний в целях защиты права частной собственности

3.2. Ограничения свободы собраний в целях защиты права беспрепятственного прохода пешеходов или проезда транспорта
3.3. Ограничения свободы собраний в целях защиты экономических прав третьих лиц
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

Актуальность темы исследования
Одной из основополагающих ценностей демократического плюралистического государства является признание и защита свободы мирных собраний. Эта свобода выступает как неотъемлемое свойство любой демократической системы, поскольку дает гражданам возможность открыто высказывать свои мнения, в том числе о несогласии с принимаемыми публично-властными решениями, привлекать внимание широкого круга лиц к актуальным проблемам, самостоятельно выдвигать и оперативно реагировать на инициативы по изменению правового регулирования и тем самым участвовать в делах государства. Степень признания и эффективность гарантий свободы собраний являются показателями открытости и подконтрольности власти обществу.
В настоящее время в зарубежной научной литературе и практике сформировались стандарты восприятия, регулирования и защиты свободы мирных собраний, следование которым выступает необходимым условием реального признания данной свободы в качестве фундаментальной. Эти стандарты основаны на презумпциях правомерности мирных манифестаций, наличия у государства обязательства содействовать мирным собраниям и по возможности не вмешиваться в их ход. Не менее важным принципом, зафиксированным, в частности в Руководящих принципах по свободе мирных собраний ОБСЕ, является принцип пропорциональности ограничений1.
Необходимость установления соразмерных ограничений свободы собраний не вызывает сомнений ни в одной правовой системе. Свобода собраний разрешает и регулирует демонстрацию «деструктивных» страстей2. Она осознанно допускает такие проявления гражданской активности,
1 Руководящие принципы по свободе мирных собраний (2-е изд ), п 2 4
' Шайо А Сдерживание страстей собрания, религия и народный суверенитет // Сравнительное конституционное обозрение 2011 №5(84)

которые при «умелом» руководстве могут разрушить защищающий их же конституционный порядок. Даже исключительно мирные и полностью укладывающиеся в рамки закона публичные мероприятия причиняют неудобства и беспокойство не участвующим в них гражданам, препятствуя реализации иных прав (права собственности, права беспрепятственного прохода или проезда, свободы предпринимательства).
Поиск четких и понятных критериев оценки допустимости ограничений свободы собраний как никогда актуален в России. Несмотря на то что право собираться мирно, без оружия провозглашается в качестве основополагающих и неотъемлемых элементов правового статуса личности и гарантируется статьей 31 Конституции РФ, в последние годы наблюдается тенденция законодателя к сдерживанию проявлений этой свободы посредством установления различного рода дополнительных ограничений3, нуждающихся в научном осмыслении. В Постановлении Конституционного Суда РФ, подвергшем проверке на конституционность некоторые из законодательных нововведений, обнаруживается указание на «очевидность» и «объективность» рисков, связанных с реализацией права на мирные собрания4. Создается впечатление, что и законодатель, и правоприменитель, руководствуясь представлениями о небезопасности публичных мероприятий, зачастую отводят свободе собраний второстепенную роль в современном государстве и считают излишним последовательное и убедительное обоснование ее ограничений. Данный тезис подтверждается высказываемыми в литературе мнениями об игнорировании в России
3 См Федеральный закон от 8 июня 2012 г № 65-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ 2012 № 24 Ст 3082, Федеральный закон от 21 июля 2014 г № 258-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования законодательства о публичных мероприятиях» // Собрание законодательства РФ. 2014 № 30 (ч 1) Ст 4259
4 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2013 г № 4-П по делу о
проверке конституционности Федерального закона «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации
об административных правонарушениях и Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина Э В Савенко, п 2 4//Собрание законодательства Российской Федерации 2013 №8 Ст

конституционно-правовых споров98. При ориентации на балансирование не должно быть прав с заранее известным - бесконечно большим - весом, поскольку такие права заведомо не оставляют шансов для поиска компромисса В результате категория «абсолютных прав» остается лишь теоретической абстрактной конструкцией. Вместо этого появляется требование абсолютной защиты «сущности» (основного содержания) конституционных прав99, то есть недопустимости таких ограничений, которые не позволяют правам выполнять их первостепенные функции. Тем не менее, как уже отмечалось выше, в теории конституционного права модель абсолютных прав является весьма удобной для определения масштаба, степени вводимых ограничений и, соответственно, оценки их соразмерности и необходимости.
Второй подход к понятию ограничений прав, описываемый Р. Алекси, проистекает из «интерналистской теории», которая предлагает рассматривать права и их ограничения как единое правовое явление. Право имеет определенное содержание, частью которого являются его имманентные пределы (или ограничения)100. В этой теории понятие «ограничения» («limits») частично заменяется понятием «пределы» («extent») прав, следовательно, споры о том, насколько могут быть ограничены права, становятся спорами об определении содержания конкретного права Интернатистский подход исходит из понимания свободы как осознанной необходимости (развивавшегося философами Б Спинозой, И Г Фихте, Г.В.Ф Гегелем и др ,101), в соответствии с которым установление определенных рамок не умаляет свободу, а является ее составным элементом.
Среди российских ученых интернапистскую теорию разделяют, в частности, Б.С. Эбзеев и М.А Краснов. Так, Б.С. Эбзеев, считает, что по
98 Aleimkoff А Т. Constitutional Law in the Age of Balancing // The Yaie Law Journal 1987 Vol 96 No 5 Pp 944
99 Хессе К Указ соч С
100 Такого подхода придерживался, в частности, немецкий историк права Отто фон Гирке (Gierke, О v Die Soziale Aufgabe des Privatrechts Berlin, 1889 P 20)
101 Acmvc В Ф Диалектика необходимости и свободы в философии истории Гегеля // Вопросы философии 1995 № 1 С 52