Традиционные формулы русских летописей: структура и семантика : на материале "Повести временных лет" по Лаврентьевскому списку

• Автор: Зайнуллина, Саида Радиковна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 160 с. : ил.

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ДРЕВНЕРУССКИЙ ЛЕТОПИСНЫЙ ТЕКСТ И ЕГО ЖАНРОВОСТИЛЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

1.1. Жанрово-стилевая специфика древнерусских текстов

1.1.1. Термины стиль и жанр с точки зрения синхронии и диахронии

1.1.2. Проблемы жанрово-стилевой дифференциации древнерусских текстов

1.2. Жанрово-стилевая типология фрагментов «Повести временных

1.2.1. «Повесть временных лет» как объект

лингвотекстологического исследования

1.2.2. Деловые фрагменты в «Повести временных лет»
1.2.3. Воинские фрагменты в «Повести временных лет»
1.2.4. Агиографические фрагменты в «Повести временных лет»
1.3. Традиционные формулы в древнерусском тексте
1.3.1. Термин традиционная формула
1.3.2. Проблемы диахронического исследования устойчивых сочетаний
Выводы по первой главе
ГЛАВА 2. ТРАДИЦИОННЫЕ ГЛАГОЛЬНЫЕ ФОРМУЛЫ В «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»
2.1. Глагольные формулы в деловых фрагментах
2.2. Глагольные формулы в воинских фрагментах
Выводы по второй главе
ГЛАВА 3. ТРАДИЦИОННЫЕ ИМЕННЫЕ ФОРМУЛЫ В «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»
3.1. Атрибутивные формулы в агиографических фрагментах

3.2. Парные формулы в агиографических фрагментах
Выводы по третьей главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ СПИСКИ
Список источников
Список словарей
Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
Каждый отдельно взятый этап развития языка является частью его истории. Любое явление современного русского языка также объясняется исторически. Поэтому диахронический подход к изучению лингвистического материала не может ограничиваться простой констатацией тех или иных фактов, он непременно предполагает «наличие объяснения того, как и почему совершались те или иные преобразования» [Абдулхакова, с. 4]. В связи с этим в лингвистике встает вопрос о необходимости выделения двух отделов внутри исторической науки о языке: первый включает дисциплины, изучающие строй языка (фонетику и орфографию, грамматику, семасиологию), второй - дисциплину, изучающую употребление языка (стилистику). Данную идею выдвинул профессор Г.О. Винокур в статье «О задачах истории языка» [Винокур]. Ученый отвел стилистике особое место и подчеркнул, что «в отличие от прочих отделов истории языка, стилистика имеет дело не с одной, а с многими системами» [Винокур, с. 223].
Стилистика имеет непосредственно отношение к выбору того или иного варианта употребления. Не случайно В.М. Марков в «Заметках по исторической стилистике» определяет стилистику как «область знания, которая исследует различные формы проявления сознательного отношения к языку» [Марков, с. 149]. «Сознательность» подразумевает, в частности, наличие у автора произведения определенных установок, которыми он руководствуется при написании текста. Авторская интенция в конечном итоге играет решающую роль в выборе того или иного языкового средства, а значит, и в определении стиля. В связи со сказанным исследование особенностей функционирования языковых единиц в древнерусском тексте в зависимости от жанрово-стилевых особенностей памятника представляется нам перспективным.

божественной помощи [Петровская]. Все эти замечания касаются довольно поздних образцов воинской повести (с XIV в.). Для воинских фрагментов ПВЛ подобную композиционную схему описал О.В. Творогов: «Сообщается о начале битвы, затем указывается на ее ожесточенность, а в заключение называется победитель и говорится о бегстве противника» [Творогов, 1964, с. 32]. Отметим, что степень универсальности подобного рода композиционных построений напрямую зависит от степени их распространенности: чем больше обязательных композиционных элементов, тем меньше вероятность, что все существующие воинские повествования попадут под предложенное описание. Получается, что композиционные составляющие могут сворачиваться до трехчастной схемы или же быть представлены более подробно, а значит, и список общих мест также подвержен модификации. В тексте летописи мы наблюдаем лишь отдельные структурные элементы воинской повести, являющиеся тем не менее значимыми для формирования жанра в целом.
Действительно, в ПВЛ мы находим древнейшие фрагменты, положившие начало жанру воинской повести, где «описание событий, связанных с военными походами князей, приобретает характер исторического документального сказания, свидетельствующего о формировании жанра воинской повести» [Кусков, 2003, с. 67]. В отличие от текстов договоров летописные фрагменты военной тематики не всегда представляют собой композиционно-смысловое целое, однако являются уже полностью аутентичными, непереводными, а значит, более показательными с точки зрения лингвистического анализа.
Ученые отмечают, что трудно определить, когда именно произошло выделение жанра воинской повести из состава летописи. Уже в ПВЛ и особенно в местных летописях встречаются довольно развернутые и законченные фрагменты, с точки зрения формы и содержания вполне сопоставимые с полноценными воинскими повестями, к тому же