Социальный идеал в диалектике внутреннего и внешнего опыта : Онтологический и гносеологический аспекты

• Автор: Ермолов, Сергей Валериевич
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 224 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Г лава 1. Единство внутреннего и внешнего опыта как проблема
онтологии и теории познания
1.1. Умозрение и представление. Проблема опыта
1.2. Социальный смысл категорий внешнего и
внутреннего опыта
1.3. Социальная реальность человека как актуальное единство внутреннего и внешнего опыта
Глава 2. Идеал и единство опыта
2.1. Идеал как мера социальной реальности
2.2. Идеальный социум и социальный смыл идеала
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Предметом исследования является социальный идеал. Но словосочетание «социальный идеал» может быть понято двояким образом, поэтому принципиально важно различить, с одной стороны, случай, когда речь идет об идеале общества как особенного предмета, с другой - когда предполагается социальная определенность идеала как такового. Эстетический, этический, теоретический и прагматический идеалы - соответственно, идеалы красоты, добра, истины и пользы - различены в духе, они не сводимы один к другому и не взаимозаменяемы, но они едины в том, что в качестве идеалов все они имеют социальную определенность, т.е. знаменуют ту сторону человеческой экзистенции, которая традиционно противопоставляется бытию природы. Исходя из такой семантической двойственности феномена социального идеала, предметом исследования становится идеал как таковой в его социальной определенности с тем, чтобы в результате понять в том числе и саму эту исходную двойственность на более высоком уровне теоретического обобщения.
Первое, с чем сталкиваешься при обращении к теме идеала, это ситуация, когда о предмете как-будто уже известно достаточно, чтобы ссылаться на него как на непосредственную очевидность, и одновременно ничего, что бы позволило теоретически понять и разрешить те противоречия, которые данная очевидность в себе содержит. С одной стороны, обыденное словоупотребление предполагает некое общепонятное значение, а с другой - философская работа с подобным значением часто начинается с критики его общепонятности.
Исходное значение идеала имеет суггестивный (предположительный) характер, попытки его содержательной экспликации сообщают термину многозначность, которая может быть упорядочена только концептуально, а не посредством соотнесения с объективной предметностью. Идеал не может стать предметом естественной науки, поскольку не допускает процедуры верификации. Но для философии это означает только то, что смысловое

единство предмета здесь требует работы понимания, составляет проблему и задачу для мысли, а не уже имеющееся решение и ответ.
Идеал, в этом смысле, разделяет судьбу других философских категорий таких, например, как миф, история, культура и т.п., которые имеют социальную определенность и которые, следовательно, не могут подобно естественнонаучным понятиям апеллировать к фактическому единству предмета как внешней для мысли данности. Проблема, связанная с пониманием их категориального содержания, состоит в том, что здесь предметная определенность невозможна вне того или иного теоретического, концептуального опосредования. В отличие от пространственной определенности естественного существования, которое понимается именно как самодовлеющая, внешняя для мысли данность, непротяженная реальность социальной предметности сама имеет форму мысли, то есть только в адекватном сознании этой реальности обретает предметную определенность. Предмет не то чтобы не существует вне знающей его мысли, но он не существует как социально определенное нечто. Именно поэтому один и тот термин, употребляемый в разных контекстах, с различных теоретических позиций, обретает различные, часто взаимоисключающие значения, - в результате чего легко допустить , что в действительности он обозначает различные предметы. Так, например, существует мало общего между теми значениями категории мифа, которые используют структуралисты и позитивные историки, О.Конт и А.Ф.Лосев. Все сказанное относится и к категории идеала, диапазон значений которого распространяется от идеологии как формы ложного сознания до символа правды жизни и подвижнической истины.
Идеал, взятый в его общеупотребительном значении, являет собой разительное противоречие. С одной стороны, он по самому своему смыслу связан с реальность, проникнут пафосом реализации, реального изменения, с другой - не менее существенно противопоставляется ей как отрицание данного

что, в конечном итоге, означает выбор между двумя мирами: реальным и идеальным. При этом жизнь и опыт, в собственном смысле означающие деятельное существование, могут быть отнесены только к несовершенному действительному миру, в то время как идеальное бытие приемлет лишь созерцательное растворение в нем живущего. Переход от реальности к идее представляет собой трансцензус, и значит, для того, чтобы оказаться причастным миру вечному, нужно умереть для этого временного мира. Неизбежностью этой дилеммы можно объяснить разрыв между целесообразностью политической реальности и истиной человеческого существования, между жизнью и истиной; разрыв тем более трагический, что именно в античной традиции находит свое начало отождествление мыслей и поступков человека, когда, например, учение и жизнь философа являются неразрывно связанными, где философ своей жизнью не то чтобы иллюстрировал или доказывал истинность теории, но сама жизнь его была явлением истины, тем языком, на котором истина мира говорила с людьми.
Как только противоречие между временем и вечностью, относительной полезностью и собственной ценностью блага и, в конечном итоге, между существованием мира и истиной его бытия становится осознанным, политическая (гражданская) деятельность, обеспечивающая внешнюю целостность единства человека и мира, утрачивает исчерпывающее для человеческой жизни значение, поскольку открывается некое внутреннее измерение человеческого существа, такой внутренний опыт, в котором человек причастен истине мира непосредственно, в непосредственности интеллектуального созерцания. Понимание того, что вечность не может быть достигнута через деятельность и явлена в чем-либо внешнем, скепсис по отношению к чувственному миру и рассуждающему рассудку приводят к противоречию общее мнение о человеке как о животном политическом, то есть обретающем свое подлинное достоинство в освобождении от природной необходимости и достижении свободы гражданской деятельности.