Этнопедагогические основы воспитания и развития личности ребенка : На примере автобиографической прозы русского зарубежья первой половины ХХ века

• Автор: Кононова, Карин Карлосовна
• Шифр специальности: 13.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Ставрополь
• Количество страниц: 172 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ ВОСПИТАНИЯ И РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ ФИЛОСОФСКО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

1.1 Аксиологический подход в становлении духовной личности ребенка

1.2 Концептуальный анализ категории «личность»

в психолого-педагогической литературе

1.3 Социокультурное наследие русского зарубежья

как фактор развития отечественной педагогики

ГЛАВА ВТОРАЯ

СОДЕРЖАНИЕ ВОСПИТАНИЯ И РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ В ЭТНОПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ АВТОБИОГРАФИИ
2.1 Характеристика личностных качеств на примере ознакомления с психолого-педагогической, художественно-эстетической и социокультурной литературой
2.2 Роль художественной автобиографии в становлении личности
2.3 Формирование духовно-нравственного сознания личности
ребенка в социуме окружающих взрослых
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Отечественная педагогика в жизни современного общества развивается по нескольким направлениям. Одно из них характеризуется стремлением к модернизации педагогических технологий, ориентированных на формирование у школьников знании, умении и навыков. ХТри этом сохраняется сложившаяся в отечественной школе методологическая основа деятельности, предполагающая ее корректировку в соответствии с требованиями времени. (Б.Г. Ананьев, Ю.К. Бабанский, В.П. Беспалько, З.М. Богуславская, Л.И. Божович, Ю.С. Брановский, Н.Ф. Виноградова, JI.C. Выготский, П.Я. Гальперин, В.К. Давыдов, В.П. Зинченко, И.Я.Лернер, A.A. Мелик-Пашаев, М.М. Поташник,
Н.Ф.Талызина, Ю.Г. Татур, Д.И. Фельдштейн, Д.Б. Эльконин и др.).
Другое направление отличается введением личностно ориентированных образовательных технологий. Этот прогрессивный опыт связан с внедрением в школу инновационных педагогических технологий. (Ш.А. Амонашвили, A.A. Бодалев, В.И. Горовая, В.Н. Гуров, А.В.Запорожец, В.А. Караковский, И.Б. Котова, А.Г. Ковалев, П.В. Симонов, А.И. Субетто, И.А. Шаповалова, и др.).
Не менее важным сегодня признается направление, связанное с обращением к духовно-нравственным традициям отечественного образования и воспитания, несправедливо забытым на многие десятилетия. (Г.Н.Асмолов, A.B. Беляев, P.M. Богуславский, Л.А.Венгер, Г.Н. Волков, В.Н.Грузков, В.В. Зеньковский, Д.С.Лихачев, Н.С.Лосский, B.C. Собкин, P.M. Чумичева, В.Д. Шадриков и др.)
Как показывает педагогическая практика, это направление стало перспективным, поскольку связано с восстановлением традиций, возрождением уклада жизни и возвращением основных форм национального опыта. Следует отметить наследие традиционной российской педагогики ни в годы секуляризированного по содержанию российского образования (конец XIX -начало XX века), ни в годы воинствующего атеизма (советская школа) не получило своего теоретического осмысления в контексте исторического
развития российской педагогики. Это объясняется многими причинами, в том числе и тем, что фундаментальную основу традиционной российской педагогики представляло православие.
Исторически сложившаяся закономерность рассмотрения всех проблем образования и воспитания с точки зрения православия ориентировала российскую педагогику на развитие отечественных духовно-нравственных традиций, на выявление прежде всего духовного смысла жизненных явлений. Российская традиционная педагогика по сути своей была православной, что не требовало необходимости в аргументированном подтверждении этой принадлежности. Многообразие направлений, существующих в современной отечественной педагогике, требует большей определенности как в методологическом, так и в содержательном плане. Это и обусловило актуальную значимость выявления исторического места православной педагогики в контексте традиционной.
Учитывая происхождение самого слова «педагогика», «детоводство», совместный путь ученика и его наставника, «православным педагогом - пишет Е. Шестун, — называют тех людей, кому Бог доверил живую душу с целью ее сохранения, развития ее сил и исполнения смысла жизни, приведения ее к Богу. В первую очередь это пастыри Православной Церкви и, конечно же, родители и учителя, понимающие высоту и ответственность своего служения».
Однако в силу многих причин представление истории педагогики об основах православного образования и воспитания формируется без учета современной педагогической практики при исключительном внимании к письменным источникам, документальным свидетельствам прошлого, к числу которых относятся и художественные автобиографии русских писателей-эмигрантов первой половины XX века (Б.К. Зайцев, М.А. Осоргин, И.С. Шмелев и др.).
Столь уникальное явление, как русская эмиграция — плод не только российских, но и мировых катаклизмов XX века, имеющих свой внутренний смысл, который трансформируется через актуальное время в историческое,

социальных детерминант формирования человека, обращают внимание на недооценку природных, генетических и психофизиологических факторов в сложившихся моделях индивидуального и коллективного поведения. Психоаналитическая традиция в гуманитарной науке акцентирует прежде всего репрессивное начало социальности и культуры по отношению к человеческой природе, изначальную конфликтность общества и индивида.
^ Другой полюс представляют теории, редуцирующие сущность человека к
тем частичным функциям, которые он выполняет в системе социальных институтов, общностей и групп, социальных связей, отношений и взаимодействий в целом (вульгаризованный марксизм, крайние формы функционализма и т. д.). Нельзя обойти вниманием и проблему индивидуальности в социологических трактовках личности. Само понятие «индивидуальность» вводится для обозначения того особенного, специфического, неповторимого, что отличает одного человека от другого. Классическая социология старалась вынести эту проблематику за пределы * своего рассмотрения. Мерой человека оказывалась прежде всего мера усвоения
социально-типического в индивиде, характеризующая сложившиеся, нормированные и санкционированные особенности групп, общностей, институтов, общества в целом, а не мера его индивидуальности. С этой точки зрения понятие личности оказывалось применимо к каждому человеку в любом социуме и культуре, коль скоро он индивидуально проявляет их значимые черты, а его образ действий и поведение выступали как одобряемые, ^ поощряемые и ожидаемые. Под воздействием культурологии и психологии
данная трактовка подверглась существенной корректировке. Стало очевидным, что в конкретно-исторических обществах и культурах в понятие «личность» вкладывается существенно различающееся содержание. Традиционное общество предполагало слитость, единство человека с родом, общиной, выступавших как социальное целое, вне которого индивид не мыслился как самостоятельный социально действующий агент. В этом случае речь может идти скорее только о коллективной личности. Собственно же единичная