Фигура императора в культуре Ранней Римской империи : сакрально-религиозный аспект

• Автор: Гуськов, Евгений Александрович
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 197 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ КУЛЬТА ПРАВИТЕЛЯ В РАННЕИМПЕРАТОРСКИЙ ПЕРИОД
1Л. Становление принципата
1.2. Почитание Августа и начало императорского культа..
1.3. От domus Augusta к domus divina: династическая политика раннего принципата и культ правящего дома
ГЛАВА II. ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ИМПЕРАТОРСКОГО КУЛЬТА
2.1. Посвящения императору и его семье
2.2. ...сит effigie numinum per flamines et sacerdotes coli vellet: почитание императорских изображений
2.3. Императорский культ в армии
ГЛАВА III. SACRA И PROFANA В ИМПЕРАТОРСКОМ КУЛЬТЕ
3.1. Апофеоз и его сакральное значение
3.2. Утилитарный и теологический смысл императорского культа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение
Приложение II
Приложение III
Приложение IV
Приложение V
ВВЕДЕНИЕ
Во все времена и во всех обществах складывалось особое отношение к власти. У разных народов на том или ином историческом этапе оно проявляется со своей спецификой и неповторимыми чертами, но у них есть нечто общее: правитель, каким бы ни был его титул, всегда отделен от остальной массы. Его положение, а иногда и он сам, становится объектом поклонения, порой доходящего до религиозного почитания. Древние римляне, некогда не потерпевшие над собой власти царей, без сильных возражений стали почитать «сыновей» богов. Посвященные им храмы и алтари заполонили всю Римскую Империю, а обряды в их честь стали частью повседневной жизни многих подданных. Как и всякое многомерное явление, римский императорский культ всегда вызывал неоднозначное отношение: для самих римлян он сливался с традиционной религией, христиане так же рассматривали его в качестве одного из элементов язычества, при этом не отделяя императора от богов Олимпа, а XIX в., вдохновленный позитивизмом, увидел в культе только лишь причудливую разновидность политической игры. Постмодернистская парадигма еще больше расширила спектр подходов к явлению за счет изощренных интеллектуальных конструкций, благодаря чему сегодня мы имеем порой диаметрально противоположные теории о сакральной стороне римского императорского почитания.
Научная актуальность темы связана, во-первых, с необходимостью систематизации накопленных знаний об императорском культе как одном из важнейших элементов религиозной и политической жизни в античном Риме и решением целого ряда важных проблем. Несмотря на то, что объем фактического материала огромен, до сих пор мало что можно сказать о центральном мемплексе культа, позволявшем ему в совокупности с рядом политических факторов в течении трех столетий сохранять лидирующие позиции среди множества традиционных систем. Продолжавшаяся затем почти два века его агония прямо говорит о том, что он поддерживался не только политическими факторами, которых было недоста-
точно для активной поддержки культа населением Империи, поэтому исследование комплекса идей, составлявших его основу, еще требует пристального внимания ученых. Во-вторых, с культурологической точки зрения, эта тема представляет интерес в контексте проявления общих культурных явлений в конкретных социально-исторических условиях. Культурная специфика Рима оставила свой отпечаток на присущей большинству народов тенденции создавать религиозное (в некоторых случаях почти религиозное) отношение к власти; с учетом огромного влияния Рима на судьбу и культуру европейских государств изучение античного опыта приобретает особое значение.
В отечественной историографии проблематика императорского культа практически не разрабатывалась. Многие вопросы либо вовсе не рассматривались, либо им уделялось недостаточное внимание. Причиной этому, возможно, послужили неудобные ассоциации с советской действительностью. В зарубежной исторической науке ситуация обстоит намного лучше, но, несмотря на огромную проделанную работу, исследователи так и не пришли к общему выводу о том, что представлял из себя императорский культ в религиозной плоскости. В связи с этим данная проблема еще долгое время будет находиться если и не в центре, то уж точно не на периферии мирового антиковедения. Результаты этой работы могут дополнить наши представления о религиозном и теологическом значении культа императора, о его культурной роли в жизни Римского государства; кроме того, в данном исследовании пересмотрены некоторые частные вопросы, такие как список обожествленных персон, сакральность римских республиканских магистратов и членов жреческих коллегий и т.д.
Объект исследования - римский императорский культ, главным образом, в италийском варианте, существовавший в период Ранней империи.
Предметом исследования является сакральное и теологическое воздействие императорского культа на жителей Империи в указанный период: отношение подданных к императору, религиозные и нерелигиозные формы поклонения в раннеимператорском Риме, практика и теоретическая основа апофеоза.

контексте слова sacer (священный). В словаре Веррия Флакка подобран еще один близкий по значению термин - sanctus (Festus L2: augustus locus sanctus ab avium gestu)73. Возможно, их культ имел широкое распространение в народной среде, поэтому остановившись на этом выборе, Октавиан и здесь проявил чудеса «дипломатии»: в отличие от предложенного ему имени Ромула, популярного среди плебса, но вызывающего раздражение сената, новый когномен был политически нейтральным74. Несмотря на очевидную религиозную семантику прозвища, оно не могло реально укрепить политическое положение его носителя, не превратившись в титул, инкорпорированный в магистратскую структуру, сложившуюся в res publica restituta, что не могло произойти при жизни самого Августа.
Все основные компоненты своей политической дееспособности он приобрел за счет сосредоточения в своих руках одновременно нескольких прежних традиционных должностей. В течение 31 -23 гг. до н.э. он непрерывно занимал консулат. 1 июля 23 г. до н.э. Август отказался от должности консула, но практически сразу же был «избран» пожизненным трибуном75. В течение сорока лет он являлся

Различие между sacrum и sanctum раскрывает юрист Поздней Республики Элий Галл (Festus М228): строение, посвященное богу, - это sacrum, стена, окружающая город, - sanctum. Если следовать определению Светония (прим. 70), то augustus по значению ближе к sacrum. В Дигестах (1.8.9.1-3) слово развернуто следующим образом: «Мы используем sancta... для обозначения тех вещей, которые не являются sacra, но и не вовсе лишены священности {profana), но охраняются некоторыми санкциями, например, законами...» (пер. мой - Е.Г.). Очевидно, что в начале II в. до н.э. (Ennius docet scribens) слово «август» имело полностью религиозное наполнение.
74 Штаерман Е. М. Социальные основы религии древнего Рима. М., 1987. С. 169.
75 Хотя формально он не мог занимать эту «плебейскую» должность, т.к. по усыновлению перешел в патрицианский род Юлиев. Возможно, впрочем, что Август, пользуясь трибунской властью, не был, тем не менее, трибуном. Отдельные почести, окружающие трибуна, были предоставлены ему раньше. Например, сопряженную с этой должностью неприкосновенность (sacrosanctitas) он получил еще в 36 г. до н.э. (Арр. ВС. 5.132; Dio Cass. 49.15.5-6; Oros. 6.18.34). Следовательно, она при необходимости могла быть отделена от трибуна; нечто аналогичное могло произойти и с отдельными полномочиями. К тому же Август и все последующие императоры всегда называются не трибунами, а только наделенными их властью {tribunicia potestate).