Левые начала и конца XX века : Смена парадигмы

• Автор: Самарская, Елена Александровна
• Шифр специальности: 23.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 371 с.

Введение
Обозначенная в названии диссертации тема требует пояснений и уточнений. Прежде всего, речь пойдет о европейском регионе, европейских левых. Сопоставление начала и конца века продиктовано в данном случае не просто стремлением подвести итоги, на что естественно подталкивает завершение века. Для европейских левых традиционного типа (социал-демократов и коммунистов) это момент глубокого перелома, когда оказались серьезно поставлены под вопрос цели, теории, даже организационные принципы вышеназванных левых, короче, когда они начали испытывать кризис идентичности. Сказанное не означает, что на протяжении XX века теории и политическая практика левых не менялись, нет, они менялись весьма существенно, начиная с момента, когда в результате первой мировой войны левые разделились на социал-демократов и большевиков-ленинцев, которые видоизменяясь, меняя даже названия (большевики вскоре после 1917 года стали называться коммунистами), составили все же две главные ветви европейских левых на протяжении почти века. Каждое из этих направлений прошло свой трудный путь: ленинизм первых лет после 1917 года сменился мрачной системой сталинизма, но она была довольно глубоко преобразована после XX съезда КПСС в 1956 году, в 1989 году советское государство рухнуло, хотя коммунистическая партия сохраняет свою идеологию и имеет определенный политический вес; западная социал-демократия пережила период слабости и разброда после первой мировой войны и не сумела во время дать отпор фашизму, но после второй мировой войны она решительно встала на путь реформирования капитализма и создала почти во всех европейских странах «социальное государство», которое составило самый значительный результат ее деятельности в минувшем веке. В конце века оказался как бы исчерпанным тот мощный импульс, которое европейское левое движение получило в его начале от революционного марксизма, господствовавшего до 1914 года в партиях Второго Интернационала. Кризис традиционной европейской левой столь глубок, что если она его и переживет, то станет совершенно иной.
Попытка выявить условия указанного кризиса, его общие причины, а также проследить, как он отражается на теоретических ориентациях современных левых и поиске ими выхода из него, и составляет актуальность предлагаемого исследования. Поэтому и предпринятый в его рамках анализ теоретических установок левых начала века и более ранних социалистических теорий (классического марксизма и сенсимонизма) следует рассматривать не как свидетельство абстрактного исторического

интереса к ним, а как проявление ставшего необходимым в современных условиях, когда рушатся привычные контуры левого направления в политике, пересмотра самых общих теоретических констант левой мысли, в рамках которых допустимы различные ее модификации, но без которых левые силы утрачивают свою идентичность1.
Прежде чем перейти к анализу литературы по обозначенной в заглавии теме следует пояснить, почему выбраны именно эти, а не иные этапы и персоналии, чтобы их отбор не представлялся чистой случайностью. Автор исходил из того, что современный (модернистский) социализм менялся соответственно изменениям форм капитализма: последний был доиндустриальным, индустриальным, а в настоящее время он трансформируется в постиндустриальный. В центре внимания в настоящем исследовании находится индустриальный социализм, его формирование в начале XX века и глубокий кризис в конце XX века, когда начались постиндустриальные перемены. Кроме того, особый раздел посвящен двум наиболее значимым для истории социализма в XX веке формам раннего индустриального социализма: сен-симонизму и классическому марксизму. Анализ литературы должен поэтому коснуться и работ по названным этапам развития индустриальной левой, и исследований более общего плана, ориентированным на поиск преемственности и различий в истории индустриального социализма.
Если говорить о раннем индустриальном социализме, представленном в данном исследовании концепциями Сен-Симона и Маркса, то в советский период существовала огромная отечественная литература по Марксу и совсем небольшая по сен-симонизму, хотя последний, который квалифицировался как утопический социализм, рассматривался вместе с другими системами утопического социализма (авторами которых были Фурье и Оуэн) почти во всех крупных изданиях по истории марксизма, что было продиктовано стремлением представить Маркса как «научного» социалиста в отличие от «утопических» социалистов.
В.П.Волгину мы обязаны переводом на русский язык основных произведений Сен-Симона и прекрасной книгой «Сен-Симон и сен-симонизм» (1961), почти лишенной характерной для того времени тенденциозности в изложении социальнофилософских идей Сен-Симона. В крупных изданиях по истории марксизма (например, в двухтомной «Истории марксистской философии XIX века» (1979) преобладали оценки утопического социализма, параметры которых были заданы Ф.Энгельсом в его «Анти-Дюринге». Согласно Энгельсу, утописты создавали свои теории, когда
1 В этой связи понятным кажется стремление авторов книги «Левые в Европе XX века» (Москва, 2001) заново определить границы понятия «левые» и критерии отнесения к левым тех или иных политических

капиталистические отношения были еще недостаточно развиты, они поэтому не могли оценить в должной мере значение классовой борьбы в истории (хотя можно заметить, что описание исторических форм классовой борьбы, данное в «Коммунистическом * Манифесте», очень сходно с таким же описанием в книге «Изложение учение Сен-
Симона», написанной и изданной его учениками), не поняли необходимости политической борьбы за социализм и преходящего характера капитализма, ограничиваясь фантазиями на тему будущего общества.
Что касается воззрений Маркса, то они подавались как система философских, политико-экономических и социалистических идей, выкованная из «единого куска стали», как теория, обеспечивающая научный подход к обществу и социализму. Между тем, и философия Маркса, и его политическая экономия, и социалистическая теория несут в себе довольно глубокие противоречия, которые никак не комментировались в советской литературе. Зато эта тема стала излюбленной у западных марксологов, которые доказывали, что взгляды молодого и зрелого Маркса сильно отличаются, что не может быть единства научности и пролетарской тенденциозности, на которое претендовал марксизм, что идея диктатуры пролетариата и идея отмирания государства несовместимы друг с другом, что не может существовать диалектики природы и что объективистский характер марксистской философии мешает пониманию сути исторического творчества людей. Можно вспомнить в этой связи интерпретации марксизма со стороны Адорно, Ипполита, Сартра, даже марксистов Альтюсера и Гароди. Советские авторы вынуждены были отбиваться и доказывать единство всех частей марксистского учения, его непротиворечивость и научность. Но, несмотря на ^ жесткий идеологический пресс, например, философы советского периода достигли, во
всяком случае, к восьмидесятым годам XX века, хорошего знания текстов Маркса, его эпохи, и не их вина, что они не могли, обладая значительной эрудицией в марксоведении, создавать свободные от догм интерпретации марксизма. Еще хуже обстояло дело с теорией и историей социализма, которые оставались собранием догм, обязанных своим происхождением не только Марксу (от него советский социализм унаследовал идеи об исторической миссии пролетариата, о революционном характере перехода к социализму, о классовой борьбе как движущей силе истории), но и Ленину (он заложил основы прагматического отношения к демократическим движениям и слоям, использования их лишь в целях развертывания социалистической революции), и Сталину (догма о построении социализма в одной стране с помощью централизованного бюрократического государства).

на марксистские идеи. Сходство усиливается, если посмотреть на то, как сенсимонисты планировали уничтожить эксплуатацию рабочего. Они констатировали, что политическое равенство еще не обеспечивает материального равенства, и предложили верный, как им казалось, путь к установлению в обществе совершенного равенства: отмену института наследования собственности. Они отталкивались от идеи, что в постреволюционной Франции оказались ликвидированы все привилегии дворянства, но осталась привилегия «празднолюбцев» - наследование собственности на основе родственных прав. Маркс и Энгельс тоже выдвигали требование отмены права наследования, но для них она означала как бы первый шаг к утверждению общественной собственности на орудия и средства производства. Однако сенсимонисты не были сторонниками уничтожения частной собственности наподобие марксистов или более ранних коммунистов.
Они резонно полагали, что коммунистическое огосударствление имуществ и равное распределение доходов могут вести лишь к общей нищете, ибо убивают дух соревнования. Поэтому они, с одной стороны, хотели устранить частную собственность, уничтожив права частного наследования имуществ и настаивали на том, что наследником всех состояний должно стать государство; с другой стороны, они как бы восстанавливали частную собственность, постулируя, что государство должно передавать унаследованную им собственность в руки граждан для управления ею, употребления и эксплуатации. Но такое допущение собственности лишь на протяжении жизни одного человека по сути мало чем отличается от плана коммунистов: через поколение вся собственность станет государственной и роль государства сведется к подыскиванию для нее наиболее талантливых управляющих.
Тут мы подходим к пониманию глубокого различия между марксизмом и сенсимонизмом. Центральная идея последнего сводилась к утверждению о необходимости иерархии в обществе. Заботы сен-симонистов об установлении самого полного равенства в обществе закончилось утверждением нового неравенства - неравенства способностей.
Именно в этом духе следует рассматривать их принцип: каждому по способности, каждой способности по ее делам. В советские времена он толковался как несколько иная формулировка марксистского принципа: от каждого по способности, каждому по его труду. Но на деле это не тождественные принципы. Сен-симонистская формулировка указывает на иерархию, вписанную в сердцевину общественной жизни: действительно, она означает, что каждый получает собственность соответственно своим возможностям и талантам и вознаграждение в соответствии со своими заслугами