Художественные традиции изображения реликвий в восточнохристианском искусстве и иконография Воздвижения Креста

• Автор: Шалина, Ирина Александровна
• Шифр специальности: 17.00.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 352 с.

Часть I.

Художественные традиции изображения реликвий в восточнохристианской иконографии

§1. Реликвия и икона

§2. Реликвия как иконный образ

§3. Тема обретения реликвий и ее отражение в восточнохристианской иконографии

§4. Перенесение мощей святых и византийская иконография абуепиш’а

§5. Перенесение святыни как парадигма византийских процессий

§6. Реликвия в сакральном пространстве храма: положение и прославление святыни

§7. Икона как священный реликварий (поклонение и демонстрация реликвии на иконе: иконографическая и литургическая основа образа)
Часть II.
Иконография образов почитания Истинного Креста Господня в восточнохристианском искусстве
§1. История праздников Обретения и Воздвижения Истинного Креста: становление и развитие традиций почитания реликвии
§2. Византийский образ святых Константина и Елены с Истинным древом Креста
§3. Иконографический цикл Обретения Креста
§4. Византийская иконография сцены «Воздвижение Креста»
§5. Образ Воздвижения Креста в древнерусском искусстве
Заключение
Источники
Литература
Список сокращений
Чудотворные святыни и реликвии, ставшие в средневековой традиции не только объектами христианского благочестия, но и важнейшими категориями культуры, в том числе и культуры художественной, воспринимались в византийском мире как часть божественной структуры мироустройства и символической системы миросозерцания. Теперь уже можно утверждать, что характер художественной образности и духовной выразительности искусства Византийской империи во многом определялся' ролью реликвий в жизни христианского общества, их обликом, особенностями их богослужебного и личного почитания. Церемонии поклонения в храмах Константинополя реликвиям, благоговейно собранным императорами на протяжении IV—VII столетий, ритуальное передвижение их от одного храма-реликвария к другому, объединявшее жителей города и многочисленных паломников, частые календарные праздники, специально посвященные памяти принесения и положения святынь, создавали в столице особое сакральное пространство. Повторяя священную топографию Святой Земли, оно уподоблялось огромному реликварию, обрамленному драгоценной оправой константинопольских храмов, монастырей и святилищ. Особую структурообразующую роль чудотворящих объектов («вещества», по терминологии отцов Церкви и богословов): мощей святых, «контактных» реликвий, исторически значимых святынь и останков, икон - прекрасно выразили описания средневековых путешественников, совершавших паломничество в Константинополь. Они никогда не рассказывали о городе как таковом - его улицах, архитектуре, памятниках, монастырях, живших в нем христианах. Посещаемое ими городское пространство уподоблялось в этих текстах особой священной среде, символическая топография которой и значимость каждого отдельного топоса в их глазах были
связаны лишь со значимостью хранившихся там христианских святынь, привносивших в эти места реальные переживания евангельских событий и исторических Ьоса 5апс1а. Собственно, из подробного перечня увиденных реликвий, соответствующих рассказов о происходивших там чудотворениях, посвященных им исторических и легендарных историй и состоит литературная ткань средневековых «хождений» и проскинетариев. Подобно этим литературным произведениям, замкнутое и цельное пространство художественного образа иконы (а также миниатюры, фрески, предметов шитья и литургической утвари) также уподоблялось своеобразной модели идеального христианского мира, в создании которого, как и в священной среде города, важную роль играли изображения святынь и окружающих их святилищ.
Только в последние годы отечественное искусствознание обратило серьезное внимание на тему реликвий и их созидательную функцию в духовной культуре и искусстве Средневековья. Длительное игнорирование этой темы как предмета научного изучения и даже отчетливо негативное отношение к идейной и художественной роли святынь, безусловно, имели в нашей стране закономерные причины и были следствием известного однобокого отношения к наследию и памятникам христианского искусства. Между тем, уже первые научные исследования этой темы позволяют увидеть, что реликвии зачастую определяли не только художественно-символический и идейный замысел произведений, их стилистику, пластически-образную форму и иконографию, но и расположение памятников в архитектурном пространстве, подчас играя решительную структурообразующую роль в его создании. До последних лет можно было говорить о почти полном отсутствии серьезной научной литературы об этих проблемах, что особенно было заметным на фоне обширного научного наследия западной медиевистики, посвященного христианским реликвиям католического мира, изучением которых занимаются исследователи разных стран и
«Усекновение главы» в дьяконнике церкви Благовещения в Аркажах (1189), где размером и «иконным» характером выделена усекновенная святыня, лежащая внутри мраморного «колодца», завершающегося вверху формой квадрифолия84. Нарочито размещенное в нижнем ярусе росписи, это фресковое изображение святыни словно заменяет собой саму телесную реликвию пророка, поскольку образ главы Предтечи оказывается доступным для реального поклонения и целования. Внимание к живописному образу истинной реликвии усиливается благодаря расположению фрески в алтарной апсиде дьяконника, что должно было напоминать византийскую традицию хранения главы Крестителя в юго-восточном храмовом компартименте. Именно в дьяконник церкви в Эмесе череп Крестителя был принесен игуменом Маркелом после его Второго обретения в 453 году85. Справа от алтаря в восточном оратории южного нефа хранилась она в Студийском монастыре - главном святилище Иоанна Предтечи в Константинополе86.
Одно из первых изображений усекновенной главы как в некоторой степени самостоятельного иконографического мотива содержит икона XIV века из монастыря Великой Лавры на Афоне («Три обретения главы Иоанна Предтечи»)87. В нижней сцене (Третьего обретения) среди торжественной толпы предстоящих и поклоняющихся огромная усекновенная Глава IIророка возлежит на низком позолоченном саркофаге-реликварии. Причем окружающий ее золотой нимб воспринимается здесь как колоссальных размеров блюдо-дискос. Возможно, это аллюзия на драгоценную святыню, почитаемую в Иерусалиме. Присутствие на иконе царя и придворных, особо торжественная обстановка ритуала заставляет думать о возникновении таких иконографических схем не в монашеской
84 Царевская Т.Ю. Фрески церкви Благовещения... Ил. 9, 54.
85 Babic G. Les Chapelles Annexés des Eglises Byzantines. Fonction Liturgique et Programme Iconographique. Paris, 1969. P. 73.
86 Ebersolt J. Sanctuaires de Byzance... P. 79, 134; Janin R. La géographie ecclésiastique... P. 434-435.
87 Millet G. Monuments de l'Athos. Vol. I. Les Peintures. Paris, 1927. PI. 205.1; 227.2; Chatzidakis M. Une icône avec les trois Inventions... P. 85-97.