Процессуально-властные субъекты уголовного процесса с недостаточно определенным процессуальным положением

• Автор: Карпов, Евгений Николаевич
• Шифр специальности: 12.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Владимир
• Количество страниц: 303 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава I. Понятие субъектов и участников уголовного процесса

(уголовного судопроизводства)

§ 1. Анализ сущности категорий «субъекты» и «участники» уголовного процесса, уголовных правоотношений, а также других

смежных с ними понятий и классификационных групп

§ 2. Процессуальная правоспособность и дееспособность как базовый критерий классификации субъектов уголовного процесса и иные критерии классификации. Проблема неопределенности процессуального

положения некоторых субъектов уголовного процесса

§ 3. Решение проблемы неопределенности процессуального

положения субъектов с общей процессуальной правоспособностью

Глава II. Пути решения проблемы недостаточно определенного

процессуального положения процессуально-властных субъектов
§ 1. Классификация процессуально-властных субъектов
§ 2. Субъекты, обеспечивающие исполнение судебных решений и требований, а также поддерживающие по таким требованиям и по
собственной инициативе порядок в ходе производства
§ 3. Аппарат суда и субъекты, его составляющие, как субъекты
уголовного процесса
Заключение
Библиография
Приложения

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Констатация наличия и описание проблемной ситуации. Процессуальное положение лиц, вовлекаемых, в том числе по собственной инициативе, в уголовно-процессуальные отношения, должно быть законодательно урегулировано. Иными словами, нормативная модель каждого субъекта в любом конкретном уголовно-процессуальном отношении должна содержаться в процессуальных нормах нормативноправовых актов и при необходимости - в иных источниках права, понятных и доступных всем субъектам права. В указанных актах следует четко регламентировать права и обязанности каждой такой модели в каждом конкретном процессуальном отношении с обязательным закреплением корреспондирующих им обязанностей и прав других субъектов данного отношения.
Данная проблемная ситуация разрешается в науке не комплексно, а единично, путем внесения предложений о закреплении нормативных моделей субъектов в качестве участников уголовного процесса и регламентации прав и обязанностей каждого из них для каждого конкретного уголовнопроцессуального отношения. Однако реализация таких предложений приводит к необоснованному расширению объема процессуального законодательства за счет казуальных норм, что нехарактерно для континентального правового регулирования и чревато возникновением коллизий и пробелов.
Недостаточная урегулированность уголовно-процессуальных отношений, всегда являющихся отношениями властеподчинения, приводит к ущемлению законных интересов подчиненных субъектов, с одной стороны, и отдельным фактам произвола властных субъектов, с другой. Тем самым неопределенность процессуального положения отдельных субъектов уголовнопроцессуальных отношений препятствует реализации их законных интересов. Вместе с тем, как известно, законный интерес должен быть обеспечен правовыми механизмами его реализации.
В свою очередь, достаточная определенность процессуального положения у подчиненных субъектов обеспечивает защиту их законных интересов, а у процессуально-властных субъектов - защиту их государственных ин-
тересов, в том числе в укреплении механизма сдержек и противовесов в уголовном процессе1, гарантирующего законность и соблюдение прав человека.
Следует отметить, что в настоящее время в данном механизме имеют место ряд недостатков. В частности, отдельные субъекты уголовного процесса, защищающие интересы государства, которые в связи со своими общими, а не только процессуальными задачами должны обеспечивать права граждан и юридических лиц в данном процессе, не имеют соответствующих полномочий (например, начальник следственного изолятора заинтересован в том, чтобы лица, содержащиеся в его учреждении, как можно быстрее на законных основаниях покинули данное учреждение, однако он лишен возможности при выявлении им оснований2 для изменения (отмены) заключенным меры пресечения обратиться в суд с соответствующим требованием).
Как следует из содержания Концепции федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2007-2011 гг.», проходящая в стране судебная реформа взяла курс на обеспечение прозрачности судебной системы. В Концепции отмечается необходимость создания условий и внедрения соответствующих механизмов в целях повышения качества и эффективности работы судебного аппарата Федеральной службы судебных приставов и совершенствования системы управления в сфере принудительного исполнения судебных актов. Реализация приведенных задач возможна только посредством наделения этих органов рядом уголовно-процессуальных полномочий, характеризующих их как полноценных процессуально-властных субъектов.
Перечисленные обстоятельства обусловливают необходимость комплексного подхода к реализации названной федеральной целевой программы и, следовательно, решения всех отмеченных выше аспектов заявленной в теме диссертационного исследования проблемной ситуации.
1 При всех «за» и «против» существования последнего, автор склоняется к тому, что такой механизм должен существовать. В соответствии со ст. 6, 11, 16 УПК РФ при условии ненарушения ст. 15 У ПК РФ деятельность процессуально-властных субъектов должна быть направлена не только на реализацию правомочий субъектов процесса и достижения его цели, но и на защиту их интересов, в том числе от произвола со стороны других процессуальновластных субъектов. При этом «сдерживать» от нарушений процессуально-властных субъектов могут и не властные субъекты (например, институт понятых).
2 В частности, имеется в виду основание, введенное Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 434-ФЗ. Автор ранее в своих работах отмечал необходимость принятия данных изменений.

чае целесообразность (нравственные, идеологические, политические начала) можно считать принципом УПД, но не принципом УПП (не закреплен в законе). Это означает, целесообразностью урегулированы УППО.
Таким образом, УППО действительно возникают и существуют не иначе как в форме правовых, значит, термины «субъекты уголовно-процессуальных отношений» и «субъекты УППО» тождественны. Однако правовые - это не только урегулированные УПК отношения, но также и фактически допускаемые, одобряемые существующей системой УПП. Правовое положение субъектов, вступающих в УППО, определяется не только УПК. В УПК их статус может быть не урегулирован; эти субъекты могут быть даже не поименованы в УПК. Кроме того, сделан промежуточный для наших рассуждений вывод о наличии субъектов УППО, которые субъектами УПД не являются, если под УПД понимать деятельность, осуществляемую только в строгих рамках уголовно-процессуальной формы.
Необходимо уточнить также и вопрос о действии (в том числе коллизиях) рассмотренных правовых норм, которые не содержат четко «прописанные» в законе правомочия. Коллизий этих «четко не сформулированных» правомочий с «прописанными» в УПК и между собой существуют.
В действующем УПК РФ ч. 2 ст. 16 и ч. 3 ст. 47 УПК предусмотрен законный интерес подозреваемого, обвиняемого, предоставляющий возможность защищаться всеми не запрещенными УПК способами и средствами. Очевидно, что все вытекающие из этого интереса правомочия в УПК не прописаны, но обязанность у лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, их соблюдать установлена. При этом буквальное толкование ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 243 УПК РФ, наряду с указанными нормами, видится, позволяет сделать вывод, что в судебных стадиях процесса за сторонами признается такой же законный интерес. Следует оговориться, что такой вывод следует, если под термином «защищаться» понимать широко «защищать свои законные интересы», а не только «защиту от предъявленного обвинения». Такое толкование, предоставляющее сторонам свободу поведения в рамках, не запрещенных законом, весьма опасно, что создает практику постоянного отказа в удовлетворении