Судебная практика и уголовное правотворчество

• Автор: Бондаренко, Ольга Владимировна
• Шифр специальности: 12.00.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 242 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение

Глава 1. Теория правотворчества и практика

§ 1. Постановка проблемы. Обоснование обязанности законодателя

учитывать судебную практику

§ 2. Наука уголовного права: от «обоснования права наказывать» к теории

криминализации и пенализации общественно опасных деяний

§ 3. Судебная практика в системе критериев уголовного правотворчества

Глава 2. Основные направления влияния судебной практики на содержание УК РФ

§ 1. Участие Верховного Суда РФ в законопроектной работе

§ 2. Развитие положений УК в праворазъяснительной деятельности Пленума

ВС РФ
§ 3. Проблема расширительного толкования судами текста УК РФ
Глава 3. Проблемы и резервы влияния судебной практики на качество уголовного закона
§ 1. Совершенствование актов толкования УК Верховным Судом РФ
§ 2. Проверочная деятельность Конституционного Суда России и
потребность развития уголовно-правовых идей судами общей
юрисдикции
§ 3. Мониторинг уголовного законодательства и судебная практика
§ 4. Санкции закона и судебная практика
Заключение
Список литературы
Приложения

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. На сегодняшний день очевидно для всех, что наше общество не удовлетворено состоянием преступности, уровнем защиты прав и свобод, качеством работы правоохранительных органов и уголовного суда. Но претензии по этому поводу все чаще и жестче адресуются преимущественно законодателю - той ветви власти, которая избирается населением непосредственно, которая задает основные параметры законопослушного поведения граждан и управленческой деятельности всего государства, которая формулирует запреты и устанавливает ответственность за их нарушение. Кому больше дано, с того и больший спрос.
Давно минули те времена, когда формирующиеся представительные учреждения использовались для борьбы с феодальным абсолютизмом и потому служили объектом преклонения. Но 1ешрога пзЩапШг, и парламенты постепенно превратились в одну из (классических) ветвей власти, вовлеченную в общий управленческий процесс, а потому ответственную за его итоги наравне с правительствами и судами. Депутатский корпус постепенно перестал быть «божеством», но еще долгое время числился «первосвященником»1. Однако гуманитарный дух второй половины XX века смыл последнюю позолоту с законодательных учреждений. Теперь выглядит естественным и даже модным делом разговор о низком качественном составе парламентариев из-за того, что «депутатский значок» стал рассматриваться в качестве естественного продолжения «успехов в спорте либо на эстраде»2, о правотворческих ошибках3, «социальной легитимности законодательных решений»1 и даже о «преступном законе»2.
1 Люблинский П.И. Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса: Записки юридического факультета Петроградского ун-та, вып. V. -Пг.: Типо-лит. Руманова, 1917. С. 167.
2 Поленина С.В., Колдаева Н.П. Правотворчество в Российской Федерации (актуальные проблемы теории и практики) // Российская юстиция. 2009. № 5. С. 33.
3 Овчинников А.И. Правотворческие ошибки в контексте юридической эпистемологии // Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 1. С. 15. См. также: Будкевич Ф.П. Законодательная ошибка и ее следствия. - Варшава, 1908; Поленина С.В. Качество закона и эффективность законодательства. - М., 1993. С. 38-56;

В излюбленный объект критики превратился и Уголовный кодекс РФ, что естественно, поскольку уголовный закон олицетворяет принуждение, а любые погрешности в его предписаниях травмируют население самым сильным образом,—Упреки—создателям российских-правил по борьбе с-преступностью справедливы и потому, что процесс их обновления, сам по себе неизбежный, у нас «протекает с беспрецедентной в мировой истории интенсивностью»3. Вот факты: «после принятия в 1996 г. УК РФ в него было внесено более чем сотней федеральных законов свыше 3 ООО изменений и дополнений (далеко не всегда научно и практически обоснованных)»4; по нашим же уточненным данным, с момента принятия до 1.09. 2013 г. в кодекс добавлено 45 новых статей (12% от общего числа первоначальных статей), полностью переделаны 77 статей, а в статьи 171, 205, 228, 234, 326 изменения вносились по 7 раз! Так управлять страной, даже со ссылкой на идущие реформы, нельзя.
По мнению председателя Верховного Суда РФ5, низкое качество поправок в УК и нестабильность уголовного закона «негативно сказываются на правоприменительной практике». Если в 2012 году ВС РФ поддержал только 12 и полностью отверг 38 законопроектов по борьбе с преступностью из 69 поступивших в Госдуму, если российские суды «ежегодно наряду с рассмотрением уголовных дел в отношении 1 миллиона лиц выносят до 500 тысяч постановлений о приведении приговоров в соответствие с новым уголовным законом» (50% нагрузки на судебную систему вызвано пересмотром законных и справедливых приговоров из-за обновления УК! -
О.Б.), то назрела разработка «концепции уголовной политики государства».
Спенсер Г. Грехи законодателей // Социологические исследования. 1992. № 3; Щербинина Л. Несовершенство закона - условие его нарушения // Законность. 1997. № 4. С. 33-35.
1 Лапаева В.В. Российская социология права: Курс лекций. - М.: РАП, 2005. С. 245.
2 Шестаков Д.А. Преступный закон как парадокс криминологии закона // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2011. № 1 (20). С. 16-29.
3 Кузнецова Н.Ф. О совершенствовании уголовного закона // Российская юстиция. 2009. № 5. С. 12.
3 Лунеев В.В. Свобода лучше, чем несвобода? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. № 4 (27). С. 20.
5 Интервью председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева «Российской газете» // Российская газета: Федеральный выпуск № 601 1 (35) от 19. 02. 2013 г.

В-третьих, учет показателей и пожеланий судебной практики в правотворчестве есть как раз выход за узкие рамки «внутрисистемного управления». С другой стороны, весьма результативным способом учета судебной практики депутатским корпусом могла бы стать обязанность ВС РФ ежегодно направлять в парламент специализированные обзоры, показывающие зависимость судебных ошибок от качества законодательных текстов. Подобная информация способна породить полезные размышления депутатов: менять ли некачественный закон или искать пути его искусного истолкования в судах; можно ли было избежать погрешностей при опоре на судебные обзоры; стоит ли надеяться на собственное понимание жизни, не подкрепленное знанием ее конфликтных вариантов, разбираемых в судах?
12. «Правовая регламентация каждого из аспектов независимости суда требует... осуществления выбора между конфликтующими социальными ценностями, в том числе «нахождения баланса между самостоятельностью судебной власти и целостностью государственного механизма» (с. 15). Тут И.Б. Михайловская возражает либеральным юристам, полагающим, что «законодательство и суд... должны существовать вне государства»1, что служить обществу обязаны только чиновники и политики, но не судьи2. И мы с ней солидарны. Во-первых, курьезную позицию Е.Б. Мизулиной можно реализовать только гипотетически - через 1) перевод всего нормотворчества на уровень референдумов и 2) передачу классических государственносудебных функций в руки негосударственных арбитров. Понятно, что подобные перспективы нереальны: а) современной социальной организации требуется огромное число нормативных предписаний, изготовление которых не по плечу разовым референдумам обывателей; б) профессиональные судьи едва справляются с рассмотрением уголовных дел - и это в исполнении корпорации с устоявшимися технологиями труда и сотрудничества с другими ветвями власти, со сложным отбором арбитров и т.д.; бесплатным
1 Позиция Е.Б. Мизулиной, излагаемая по книге: Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной
власти. - Ставрополь, 2003. С. 77.
3 Краснов М.А., Мишина Е.А. Открытые глаза российской Фемиды. - М., 2007. С. 24-25.