Типология текста: мемуарный дискурс Мирчи Элиаде

• Автор: Романова, Анастасия Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.20
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 158 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ДНЕВНИК ЭЛИАДЕ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

1.1. Мирна Элиаде: биография, научные труды,

художественная проза

1.2. История создания и издания Дневника Мирчи Элиаде

1.3. ТемыДневника

1.4. Структура текста Дневника

1.5 Метатекст Дневника

1.6 Хронотоп Дневника: общие принципы

ГЛАВА 2. СТРУКТУРА ВРЕМЕНИ В ДНЕВНИКЕ

2.1. Концепт времени у Элиаде
2.2. Категория памяти в Дневнике
2.3. Актуализаторы воспоминаний в Дневнике
2.4. Авторская хронология
ГЛАВА 3. СТРУКТУРА ПРОСТРАНСТВА В ДНЕВНИКЕ
3.1. Художественное пространство в мемуарах Элиаде.
Основные концепты: покой/движение — дом/путь
3.2. Дом в Дневнике Элиаде
3.3. Движение в пространстве: дорога/путь
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ Выбор темы и ее обоснование.
Среди духовных тенденций XX века одна из основных - усиление интереса к человеческой личности, психологии и духовному миру индивидуума. Этот интерес отразила и литература, в которой постепенно на первый план стали выходить те тексты, «в которых индивид смел сказать “я”» [Баткин 1993, 60]. В их числе оказались и мемуары, основная задача которых - «воссоздать прошлое с точки зрения свидетеля и участника событий» [ЛЭС 1987 3]. Увеличивающийся поток мемуарных сочинений, интерес к ним со стороны читателей и критики говорят о том, что мемуаристика стала более чем заметным явлением литературного процесса и укрепляет эту свою позицию.
Это определило для нас выбор темы и объекта исследования: Дневник Мирчи Элиаде (1907-1986 гг.) - всемирно известного румынского ученого—антрополога, семиотика, культуролога, историка религии, пока менее признанного как писатель. И, как заметил Вяч.Вс. Иванов в предисловии к одному из первых изданий художественной прозы Элиаде на русском языке, сборнику «Гадальщик на камешках» 2, «пришла пора <...> прочитать Мирчу Элиаде - и как ученого, и как художника слова» [Иванов 2001, 17].
В последние годы вышли в свет научные работы, достаточно глубоко и широко рассматривающие литературное наследие Мирчи Элиаде 3. В них описывается и анализируется корпус его художественных произведений, особенности стиля, его место в литературной традиции. Однако некоторые произведения писателя изучены недостаточно,
2 Элиаде М. Гадальщик на камешках: Новеллы / Пер. с рум. Т. Ивановой, М. Кожевниковой, Ю. Кожевникова, Т. Свешниковой; предисл. Вяч. Вс. Иванова. СПб.: Азбука, 2000.
3 См.: Allen D., Doeing D. Mircea Eliade: An Annotated Bibliography. New York- London, 1980; Handoca M. Mircea Eliade. Cîteva ipostaze aie personalitäti. Bucureçti, 1992; Culianu I. Mircea Eliade. Bucuresti, 1995; Simion E. Mircea Eliade, un spirit al amplitudini. Bucuresti, 1995; Handoca M. Pe urmele lui Mirca Eliade. Tîrgu-Mureç, 1996; Bädilitä C. Eliadiana. Ia§i, 1997; Micu D. Mircea Eliade: Viata ca operä, opera ca viatä. Bucureçti, 2003; Ricketts Mac Linscott. Former friends and forgotten facts. Chicago: Criterion Publishing, 2003; Handoca M. Mircea Eliade. О biografie ilustratä. Cluj-Napoca, 2005; Ricketts Mac Linscott. Rädäcinele românesti ale lui Mircea Eliade. Bucureçti, 2005 и др.

и это, прежде всего, его Дневник.
Хотя Дневник и привлек внимание исследователей, акцент в их работах переносится на анализ его идеологической стороны4. Их особый интерес вызывает отражение в Дневнике связи Элиаде с «Железной Гвардией» (Garda de Fier), крайне правой политической организации, существовавшей в Румынии накануне второй мировой войны 5. Эта страница биографии румынского писателя требует специального изучения в кругу его мировоззрения и политических убеждений. В цели нашего исследования это не входит, поскольку мы будем рассматривать Дневник sub specie дискурса и в ракурсе художественного произведения 6. Такой подход представляется нам необходимым, так как, на наш взгляд, перевес идеологического, наметившийся в исследовании Дневника
4 Alexandrescu S. О polemicä în jurul lui Eliade // Revista 22, 1995,№42. P. 13; Vasile G. Viata §i fictiunule lui Mircea Eliade într-o interpretare ineditä II Luceafarul, 1998, № 29. P. 16; Handoca M. Mircea Eliade—Jurnalul portughez II România literarâ, 2001, 6-12 iunie. P. 7-9; Handoca М. О noua carte a lui Mircea Eliade: Jurnalul portughez //Curieral românesc, 2001, XIII, № 7. P. 13-17; Ricketts Mac Linscott. What the Texts Reveal II Romanian Roots, 2002, № VI. P. 5-12; Dworschak F. în apärarea lui Mircea Eliade. Norcross, 2003 (примечательно название данной работы - «В защиту Мирчи Элиаде»); Zamfir М. Jurnalul tuturor sincerulätilor II România literarâ, 2004, № 1. P. 17-19; Zamfir M. Plaça tumantä II România literarâ, 2004, № 18. P. 6-7; Crâciun C. Caietele Mircea Eliade. Oreada, 2004; Handoca M. Jurnalul inédit al lui M. Eliade. Oradea, 2005; Vârgolici T. însemnàri inédite din Jurnalul lui Mircea Eliade //Adevârul literar §i artistic, 2005, 22 noembrie. P. 3-7; Alexandrescu S. Dinspre Portugalia. Bucureçti, 2006; Nadel A. ’Authenticitatea’ ca gen literar. Mircea Eliade—pasiunea jumalelor intime II Jurnalul literar, 2006, № 2. P. 1-21 и др. (см. Библиографию, с. 55-177).
5 Об связи Элиаде с «Железной Гвардией» подр. см. в главе I, с. 5.
6 Изучением Дневника как художественного произведения занималась Т.Н. Свешникова. См. ее работы: Свешникова Т.Н. Мирна Элиаде: штрихи к портрету // Славянское и балканское языкознание. Человек в пространстве Балкан. Поведенческие сценарии и культурные роли. М.: Индрик, 2003. С. 465-468; Свешникова Т.Н. Мирна Элиаде: «вечное возвращение» на Балканы // Доклады российских ученых. IX Конгресс по изучению стран юго-восточной Европы (Тирана, 30.08 - 03.09.2004). СПб.: Наука, 2004. С. 275-281; Свешникова Т.Н. Париж в мемуарах и дневнике Мирчи Элиаде // Восток и Запад в балканской картине мира. Памяти Владимира Николаевича Топорова. М.: Индрик, 2007. С. 297-301.

душе — вечно во мне» ([Розанов 1998, 27] - цит. по: [Сукач 2006 79]); «Моя душа сплетена из грязи, нежности и грусти» ([Розанов 2002, 193-19427] - цит. по: [Сукач 2006]), «Я сверх меры созерцателен. Мне нравится исследовать диалектику идей или значение символов <...>. Антилиричен. Обожаю все стабильное, широкие горизонты <...>, мне нравится игра, неожиданность - и ничего из того, что стонет, кровоточит, привязывает к себе» (Ador lucrurile stabile, orizonturile vaste<...>. Imi place jocul, surpriza, dar nimic care geme, sängerä, se ata§eaza) (14 января 1943 года) [JP 2006, I, 169-170], «<...> основная характеристика моей личности - это полное отсутствие амбиций» (16 апреля 1945 года) [JP 2006,1, 357] (ср. у Розанова: «Никакого интереса к реализации себя, отсутствие всякой внешней энергии, “воли к бытию”. Я - самый нереализующийся человек» ([Розанов 2002, 235] - цит. по: [Сукач 2006]), «Бог дал мне бескрайнее терпение и устойчивость перед лицом любых испытаний» (21 января 1952 года) [Jumal 1993,1, 213].
Такая форма напрямую связана с неотъемлемым свойством автобиографического текста - исповедальностью. Об исповедальном слове в автобиографии писал М.М.Бахтин, замечая, что именно оно и отличает ее от биографии [Бахтин 1986, 207-209]. Эта же идея о присущем мемуарам и, в частности, дневнику исповедальном тоне звучит и у J1.M. Баткина; основания он видит в сильном авторском начале и праве на прямое выражение авторской позиции, ибо исповедь, как и дневник, являет собой «тотальный, целостный мир, в котором индивид <...> смел сказать "я"» [Баткин 1993, 60].
При этом стоит помнить, что исповедальность органичным образом сочетается с процессом автомифотворчества: в дневнике как жанре «существуют две
разнонаправленные тенденции: с одной стороны, стремление к исповедальности, где непосредственно осуществляется процесс самопознания, сопровождаемый порой
анализом собственных воззрений на человека, природу, общество в целом; с другой - к автомифологизации, когда автор вольно или невольно идеализирует себя (в позитиве или негативе), отбирая лишь определенные факты для воспроизведения и, таким образом, создает миф о себе» [Lucewicz 2006, 248].
Итак, авторефлексия в Дневнике Элиаде выражается, в первую очередь, в дескрипции/анализе собственной личности; и текст «самоизложения» - сплав
исповедальности и автомифологизации: «Разнообразные демоны <..> терзают меня <...>» (22 февраля 1942 года) [JP 2006, I, 116], «Я спрашиваю себя, не истощена ли моя