Коммуникативные стратегии вербального утешения

• Автор: Ханский, Александр Олегович
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Тверь
• Количество страниц: 126 с. : ил

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Теоретические основания филологического анализа вер- 11 бального утешения
1.1 Предварительные замечания
1.2 Вербальное утешение в пространстве речевых жанров
1.3 Вербальное утешение и речевые акты
1.4 Вербальное утешение в лингвистике диалога
1.5 Филологическая герменевтика
1.6 Культурные смыслы лексического поля "Утешение"
1.7 Определение
Глава II. Стратегии вербального утешения
2.1 Предварительные замечания
2.2 Оценка наличия Разлада как такового
2.3 Оценка самого утешаемого '
2.4 Оценка ситуации
2.4.1 Стратегия переинтерпретации
2.4.2 Стратегия смены фокуса
2.4.3 Стратегия фатализма
2.4.4 Стратегия преодоления
2.4.5 Стратегия изоморфизма
2.5 Сводная схема стратегий вербального утешения
2.6 Редуцированные формы утешения
2.7 Взаимодействие стратегий утешения
Глава III. Вербальное утешение в системе коммуникации
3.1 Возможные интерпретации рядов Лад и Разлад
3.2 Модель мира внутренних состояний человека
3.3 Утешение реальное и мнимое

3.4 Утешение уегеив Помощь
3.5 Утешение-средство
3.6 Наивысшая степень Разлада
3.7 Утешение в различных социокультурных средах
3.8 Участники коммуникации. Идеальный утешающий
3.9 Вербальное утешение как пространство взаимодейст- 102 вия оценок
3.10 Эталон утешения
3.11 Утешение и Культура
Заключение
Литература
Приложение. Лексика, послужившая основанием для выделения 124 компонент рядов Лад и Разлад.

ВВЕДЕНИЕ
Диссертационное исследование посвящено изучению феномена вербального утешения, т.е. воздействия словом на человека для целенаправленного изменения его внутреннего состояния.
Изучение волюнтативной функции языка [функции воздействия - см. Слюсарева 1990] имеет давнюю историю. "Общение - это, в первую очередь, желание определенным образом повлиять на кого-либо" [Келлер 1997:34]. Достаточно вспомнить, что интерес к языку как объекту исследования зародился именно в связи с этой магической, как ее еще называют, функцией. "Представления о силе слова, о его обрядовом и магическом значении, о соответствии между словом и обозначенным им человеком или предметом весьма важны для многих традиционных культур" [Алпатов 1998:11]. "Первыми филологами и первыми лингвистами всегда и всюду были жрецы" [Волошинов 1995:289].
Именно об этой функции говорит А.Ф. Лосев в своей книге "Философия имени" [Лосев 1993:627]: "Слово - могучий деятель мысли и жизни. Слово поднимает умы и сердца, исцеляя их от спячки и тьмы. Слово двигает народными массами и есть единственная сила там, где, казалось бы, уже нет никаких надежд на новую жизнь." Под влиянием вдохновенного слова "в рабах пробуждается творческая воля, у невежд - светлое сознание, у варвара - теплота и глубина чувства", "родные и вечные слова и имена, забытые или даже поруганные, вдруг начинают сиять и светом, и силой, и убеждением, и вчерашний лентяй делается героем, и вчерашнее тусклое и духовно-нищенское состояние - ярко творческим и титаническим порывом и взлетом" [там же].
Повышенный интерес отечественных лингвистов волюнтатив-ная функция языка привлекла к себе в 90-е годы XX века. В это время

2. Когнитивное понимание, которое возникает при преодолении трудностей в освоении содержания, т.е. тех предикаций, которые лежат в основе составляющих текст пропозициональных структур.
3. Распредмечивающее понимание, постоянно имеющее место при действовании с идеальными реальностями (частными смыслами как реальностями сознания, воли и чувствования), презентируемы-ми при этом помимо средств прямой номинации, но опредмечен-ными именно в средствах текста.
"Распредметить" - значит восстановить при обращении рефлексии на текст какие-то стороны ситуации мыследействования продуцента (или восстановить то, во что эти ситуации мыследействования превратились в ходе последующего бытования текста в обществе; такое восстановление приводит к выявлению или даже к появлению многих граней понимаемого, что соответствует многоаспектности бытования текста в обществе). Последствия рефлексии переживаются как значащее переживание. Оно является значащим потому, что переживается не чувство и тем более не эмоция: предметом переживания является смысл. При этом смысл понимается как "та конфигурация связей и отношений между разными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения" [Щедровицкий 1995в:562]. Понимание есть усмотрение смыслов.
Нет ничего такого, чего нельзя было бы понять, хотя многое остается еще не понятым. Это еще не понятое сокращается в объеме по мере роста нашей методологической подготовленности в области рефлексии и понимания. Мощь рефлексии и мощь понимания - в их субстанциальности, в их способности превращаться в состав человека как существа духовного. Понимающий субъект получает возможность наполнить обильной возвышенной субстанциальностью ту единственную жизнь, которая дана каждому из нас.