Инвективные обозначения человека как лингвокультурный феномен : На материале немецкого языка

• Автор: Позолотин, Андрей Юрьевич
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 248 с.

Глава I. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ СТАТУС ИНВЕКТИВ

1.1 Определение инвективы в современной лингвистике

1.2 Место инвектив в системе культуры

Выводы к главе I

ГЛАВА II. ИНВЕКТИВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА: СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

2.1 Семантическая классификация немецких инвективных обозначений человека

2.2 Тематическая классификация немецких инвективных обозначений

человека

Выводы к главе II

Глава III ИНВЕКТИВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА: ДЕРИВАЦИОННЫЙ АСПЕКТ

3.1. Метафорический перенос в немецкой инвективной лексике

3.2. Метонимический перенос в немецкой инвективной лексике
3.3. Расширение и сужение значения слов как способ формирования немецких инвектив
3.4. Этимологическая характеристика немецких базисных инвектив
(ц, Выводы к главе III
Заключение
Библиография
Список лексикографических источников
Приложения

В современной отечественной филологии важное место занимают работы по эмотиологии (В.И. Шаховский, Л.Г. Бабенко, H.A. Красавский, З.Е. Фомина и др.), что обусловлено психологической и в целом социокультурной ролью эмоций в жизни любого общества. Эмотиологию мы считаем одной из базисных парадигм бурно развивающейся сегодня в России аксиологической лингвистики (Е.В. Бабаева, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Е.И. Шейгал, Д.Н. Шмелев и мн. др.), поскольку основу категорий оценки, ценности и образности составляют эмоции.
Эмотиология как относительно самостоятельное, стремительно развивающееся ответвление аксиологической лингвистики обладает своим терминолого-понятийным аппаратом. Учеными определен, в частности, статус таких ее центральных терминов, как эмотив, эмотивная сема, экспрессив, эмотивный текст, эмотивная коммуникация, эмотивная доминанта текста (см.: В.И. Шаховский, Е.Ю. Мягкова, Н.С. Болотнова, И.В. Быдина, С.В. Ионова). Названные языковые феномены уже получили достаточно глубокое и полное освещение в эмотиологии. Сложнее обстоит дело с определением статуса инвективы, которая также относится к базисным понятиям эмотиологии.
Объектом нашего исследования являются инвективы (Schimpfen, Fluchen, Verfluchen) немецкого языка. Предметом диссертационной работы выступают значения инвективных семем, сформировавшиеся в немецком языке посредством метафоры и метонимии.
Актуальность предпринятого исследования обусловлена следующими моментами.
Во-первых, в науке до сих пор окончательно не определен лингвистический статус понятия «инвектива».
Во-вторых, немецкие инвективы не исследованы как целостное системное языковое образование, в частности, нет обобщающих работ, исследовавших их способы, средства формирования и происхождение.
В-третьих, работ, посвященных лингвокультурологическому описанию инвектив, в особенности немецких, в российском языкознании явно недостаточно.
Их изучение важно не только для лингвистики, но и для смежных с ней наук — прежде всего для культурологии, этнографии, психологии и социологии.
В-четвертых, значимость изучения инвективной лексики объясняется также и тем, что ее анализ позволяет выявить ценностные ориентиры того или иного социума, специфику менталитета носителей определенной культуры.
Основную цель нашей работы мы формулируем следующим образом: описать немецкую инвективную лексику как системное языковое образование с лингвокультурологических позиций.
Для реализации поставленной цели необходимо решение следующих задач:
1) составить перечень инвектив, образованных посредством вторичной номинации; установить их удельный вес в немецком бранном лексиконе;
2) установить основные типы метафор, лингвистически объективирующие немецкие инвективы;
3) составить тематическую и семантическую классификации инвективных обозначений человека в немецком языке;
4) определить лингвокультурологическую значимость социального статуса, пола, возраста человека для формирования инвективной понятийной сферы;
5) выявить базисные понятийные сферы инвективизации в немецкой лингвокультуре;
6) выяснить происхождение немецких базисных инвектив.
Гипотеза исследования заключается в том, что в инвективной лексике находят отражение наиболее нетерпимые недостатки характера человека с позиции системы ценностей носителей немецкого языка и культуры, а также его поступки, наиболее резко осуждаемые социумом. При этом мы предполагаем, что в основу инвектив будут положены различного рода метафорические и метонимические переносы с уже существующих наименований объектов мира на номинации человека, его аксиологические характеристики. Данное предположение мы выдвигаем с учетом того, что часто оценочные значения слов апеллируют к образам, неразрывно связанным, как известно, с метафорой. Мы полагаем, что инвективами окажутся охвачены прежде всего такие понятийные сферы мира, как социальный статус и пол человека.
(половой акт), имена древних языческих божеств, явлений природы, ассоциируемых с этими божествами (напр., нем. «Donnerwetter»)',
2) скатологические инвективы или ругательства, включающие наименования нечистот и продуктов жизнедеятельности организма (кал, моча, носовая слизь, слюна, сперма и т.п.). Подобные ругательства очень популярны в немецкоязычных культурах, что, по мнению исследователя, связано с исключительной значимостью в них культа чистоплотности. Примерами таких ругательств в немецком языке могут послужить номинации «Scheiße», «Dreck», «Mist» и др.;
3) зоовокативы и зоосравнения - в эту группу относятся упомянутые выше зооморфные метафоры и метонимии, напр., нем. «Schwein», «Воск», «Gans» и т.п.;
4) сексуальные ругательства, к которым относятся непосредственно обозначения сексуальных действий (ср. нем. «Ich ficke deine Mutter») и обнажающие слова - всевозможные наименования «стыдных» частей тела (напр., нем. «Arschloch», «Fotze»), также обвинения в сомнительном происхождении человека (напр., нем. «Bastard», «Hurensohn»)',
5) ругательства на тему крови; в немецком языке примером таких слов могут послужить лексемы «Blutdieb», «Blutarm»;
6) ксенофобии - грубые обозначения представителей различных социальных или национальных групп (напр., нем. «Saujude», «Makkaronifresser») (Жельвис 2000: 218-319).
Данная классификация не лишена недостатков. Так, в частности, в ней не находится места для большой группы инвективных обозначений человека, главным образом, в сфере вторичной номинации. Так, слова Arschloch, Scheißer, Dreckkerl (соответствует русск. «засранец») по своей внутренней форме, без сомнения, могут быть отнесены в разряд скатологических ругательств, но по основному значению относятся к семантической сфере «неприятный, низкий, подлый человек». Можно назвать большое количество инвективных номинаций, которые и по внутренней форме не входят в приведенную выше классификацию, например, нем. Bettseicher -букв, человек, страдающий недержанием, в основном значении — трусливый