Концепт "странный" в ментальности различных народов : на материале русского и английского языков

• Автор: Парзян, Клавдия Сергеевна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Армавир
• Количество страниц: 153 с.

Содержание
Введение

Глава I. Философско-культурологические основы ментальности

1.1 .Философский подход к определению ментальности

1.2. Лингвокультурологическое понимание ментальности

1.3. Лексикографическое толкование концепта «странный»

Выводы

Глава И. Концепт «странный» как важная составляющая ментальности различных народов

2.1. Функционирование концепта «странный» в художествен

ной литературе

2.2. Сопоставительная характеристика понятий «мужское» и «женское» в рамках концепта «странный»
2.3. Характеристика концепта «странный» в ментальности раз -личных народов
Выводы
Заключение
Библиографический список
Приложение

ВВЕДЕНИЕ
Проблема определения концепта «странный», его содержания и структуры находится на стыке важнейших областей современной лин-гвистики-лингвокультурологии, психолингвистики, лингвоконцептоло-гии, гендерологии, теории межкультурной коммуникации. С разными междисциплинарными подходами к изучению этого феномена связана поливариантность его трактовки в лингвистике, культурологии и смежных с ними науках. Наше исследование концепта «странный» методологически направлено на выявление национально-культурной специфики его восприятия и устранение препятствий на пути ментального сближения народов на основе общности универсальных культурных ценностей, так или иначе выраженных в национальных языках. Именно посредством языка осуществляется успешный межнациональный диалог разных культур. В своем подходе к разностороннему анализу концепта «странный» мы опираемся как на исследования, осуществленные на языковом материале отдельных национальных сообществ, имеющих сложившуюся картину мира, так и на его общенаучную компаративную трактовку, разработанную философами, культурологами и лингвистами (В. Гумбольдт 2000, Ф. де Соссюр 1933, М.М. Бахтин 1986, Э. Кассирер 1998, М. Фуко 1977, Л.І І. Пушкарев 1995 и др.).
Актуальность нашего исследования состоит в том, что понятие «странный» в лингвокультурологии изучено мало, хотя концептуальное представление мира проанализировано довольно обширно и создана своя концептуальная теория (Б.А. Серебренников 1988, В.И. Карасик 1994, Е.С. Кубрякова 1997, Ю.С. Степанов 1997, А. КгоеЬег 1950, У. Ьірртапп 1992 и др.).

Многие из авторов концепт «странный» в русском языке соотносят со значениями «иной», «чужой», «несвой», «непонятный», «блаженный», «чудной», «иноземный», «чужестранный», в английском языке — «strange-странный, незнакомый, чужой», «different-другой, иной, различный, разный», «foreign-иностранный, зарубежный, внешний, посторонний», «incomprehensible-непонятный», «other-другой», «odd-странный», «simple-minded-простодушный», «alien — чуждый, с другой планеты». В культурологическом аспекте заметна существенная диспропорция между теоретическими и прикладными исследованиями. Обзор научной литературы свидетельствует о том, что большое количество работ посвящено в первую очередь проблеме противопоставления и столкновения иного с иным, странного со странным, т.е. вопросам межнациональных отношений, которым в последнее время уделяется много внимания, но нигде не освещается вопрос: почему «странный» воспринимается как разъединяющий. Изучая концепт «странный» в связи с ментальностью, мы хотим доказать, что концепт «странный» может выступать и в роли объединителя во взаимоотношениях культур, что и определило выбор темы диссертационной работы (М. Фуко, З.У. Блягоз, В.И. Карасик, А.Я. Гуревич и др.).
Понятие «странный» имеет мировоззренческий характер, представляет собой жизненную ценность в плане языкового выражения и связано с этническими особенностями коммуникативного процесса, обусловленными культурно-историческим наследием нации. Выявляя сходства и различия его функционирования в сопоставляемых языках, отражающих специфику ментальностей англо- и русскоязычного народов, мы вносим вклад в комплексное изучение концепта «странный» в сопоставляемых лингвокультурах. На обыденном уровне люди выделяют значимые сходства и различия, давая нм эмоциональную оценку. В этом
под языком - единство языка - системы и языка - деятельности» [Почепцов 1990:110].
Восприятие мира формируется, как известно, в глубинах подсознания. Целью межкультурной трансформации индивида является возможность осуществления эффективного общения в новой лингвокультурной среде и умение выразить собственную идентичность посредством чужого языка. Перемещение в новое культурно-языковое пространство требует от иноязычного коммуниканта модификации своей картины мира путём совмещения исходного и вновь осваиваемого образа действительности в рамках своей ментальности. В ментальности находятся культурные образные комплексы, противоположные по своему содержанию.
Носитель восточной ментальности характеризуется такими чертами, как традиционализм, консерватизм, замкнутость на собственных традициях. Ему свойственны готовность индивидуального «Я» растворяться, в общем «мы», выступающем как ценность, признак хорошего тона; готовность к растворению в сверхличной стихии и порождаемое ее спокойное отношение к смерти; способность легко адаптироваться к внешним условиям, гибкость психических структур, уступающих давлению внешней среды и вновь обретающих свои прежние формы, как только давление ослабевает; преобладание интровертных ориентаций над экстравертными, умение ценить созерцательное мироотношение и предпочитать его активным усилиям, направленным на внешнее освоение мира; склонность отдавать предпочтение не борьбе противоположных начал, а равновесию сил, их примирению и согласию как пути к переходу на более высокие уровни бытия, ведущие к достижению абсолютного покоя как наиболее совершенного и гармоничного состояния; чуждость безграничному рационализму, скептическое отношение к идее всемогущества человеческого разума; склонность не расчленять мир на части в ходе холодного рассудочного умствования, а ценить его как живую целостность; негативное отношение к идее отрыва цели от средств; склонность рассматривать их как единое целое и видеть в средствах не что иное, как развернув-