Категория лица в функционально-семантическом аспекте : на материале русского и португальского языков

• Автор: Степаненко, Катерина Александровна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Калининград
• Количество страниц: 183 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

§ 1. Проблематика исследования языковой категоризации )

действительности

1Л. Вопрос о понятийных категориях

1.2. Проблемы функционального подхода к анализу языковых фактов

1.3. Принципы структурной организации функционально-семантических полей и микрополей

§ 2. Вопрос о структурно-содержательной природе и функциональном

статусе категории лица

§ 3. Категория лица и категория персональности: специфика

функционально-структурной иерархии
§ 4. Семантика категории лица
Глава 2. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КАТЕГОРИИ
ЛИЦА/ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Предварительные замечания
§ 1. Специфика полевой структуры категории лица/персональности
§ 2. Текстовые функции категории лица/персональности
Выводы
Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КАТЕГОРИИ
ЛИЦА/ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В ПОРТУГАЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ
Предварительные замечания
§ 1. Центральные конституенты функционально-семантического
поля лица/персональности

1.1 Личные местоимения как ядро функционально-семантического
поля лица/персональности
1.1.1. История происхождения и эволюция личных местоимений
1.1.2. Структурно-содержательная характеристика семантических макрогюлей партисипантности/непартисипантности,

микрополей субъектности/ объектности
1.1.2.1. К вопросу о категории падежа в португальском языке
1.1.2.2. Синтаксическая функция падежных форм
§ 2. Периферийные конституенты плана выражения
функционально-семантического поля лица/персональности
2.1. Миграционная группа инфинитива в составе группы вербалиев
2.2. Миграционная группа местоименных слов
2.3. Миграционная группа прономинальных существительных. ’
2.3.1. К вопросу об истории прономинальных существительных
в португальском языке
2.3.2. Особенности функционирования прономинальных существительных в современном португальском языке
2.3.3. Особенности функционирования прономинальных существительных в бразильском варианте португальского языка
2.4. Возвратное местоимение se (возвратный залог)
2.5. Безличные предложения как окраинная периферия функционально-семантического поля лица/персональности
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Теоретическая литература
Словари и энциклопедические издания
Источники

ВВЕДЕНИЕ
Данная диссертация посвящена исследованию категории лица с позиций функционального подхода, предпринятому на материале русского и португальского языков.
Наш выбор темы исследования обусловлен рядом обстоятельств.
Как известно, одна из главных задач функционального подхода, прочно утвердившегося в современном языкознании и направленного на выявление «основной и глобальной функции языка - выражения мышления в процессе коммуникации» (Колшанский 1977: 99), состоит в «специальной разработке динамического аспекта функционирования грамматических единиц и категорий во взаимодействии с элементами разных уровней языка, участвующими в выражении смысла высказывания» (Бондарко 1984: 89). В плане сказанного особую важность для исследователей представляют категории, формирующие предикативную ось предложения. В числе таких категорий находится категория лица, которая квалифицируется учеными как универсальная категория, «присущая всем языкам и свойственная одновременно и языку и мышлению» (Шалютин 1980: 7). Знаменитый немецкий лингвист Пауль Форхаймер, исследовавший более пятисот грамматик и словарей различных языков мира, писал: «I have not been able to find even one language or dialect that did not have it. Next to person we find number, but there are languages that have not developed number into category» - «Я не смог найти ни одного языка или диалекта, который бы не имел ее [категории лица. - К.С.]. За лицом следует категория числа, однако есть языки, в которых число не развито до степени категории» [пер. с англ. наш. - К.С.] (Forchheimer 1953: 1). «Лицо, — отмечал А.М. Пешковский, - есть необходимая категория языковой (да и не только языковой) мысли, присущая ей по самой ее сущности: ведь без лица говорящего не может быть и речи, лицо говорящее необходимо предполагает лицо слушающее, и оба эти лица необходимо предполагают внешний мир, их

Вопрос о грамматическом и семантическом статусе 3-го лица имеет в отечественном и зарубежном языкознании достаточно длительную историю и до сих пор является дискуссионным.
Учеными издавна отмечались грамматические различия между формами глаголов и личных местоимений 1-го и 2-го лица, с одной стороны, и 3-го лица, - с другой. Так, Ф.И. Буслаев писал о том, что « 1 и 2 лица, означая отношение между говорящим и слушающим, принадлежат собственно одушевленным предметам и преимущественно лицам», тогда как «посредством формы 3 лица можно означать и лица, и неодушевленные предметы» (Буслаев 1958: 187). К.С. Аксаков подчеркивал противопоставление 1-го и 2-го лица не только по признаку личности/пеличности, но и присущей местоимениям 3-го лица заместительной роли. «Так называемое «3 лицо»: он, она, оно, — отмечал ученый, — есть обыкновенное местоимение и обозначает вообще предмет, следовательно, здесь нет вопроса об одушевленности, о сознательности: это не личное местоимение» (Аксаков 1875: 541). А.М. Пешковский также акцентировал внимание на способности 3-го лица замещать не только лиц, но и любые другие объекты (одушевленные и неодушевленные), тогда как 1-е и 2-е лица могут обозначать только лицо речи. «Разница эта между первыми двумя лицами и третьим лицом, - писал ученый, - объясняется тем, что при первых двух лицах в качестве подлежащего возможны только слова я, ты, мы, вы, т.е. слова, у которых основное значение сводится к понятию лица речи... Таким образом, основе значение этих слов совпадает с формальным значением глагола в форме лица. Понятно, что одно может заменять другое. Напротив, в третьем лице подлежащим может быть не только личное слово он, но и тысячи других слов с всевозможными значениями. Понятно, что ощущение такого слова сознается как пропуск чего-то важного» (Пешковский 1956: 169- 170).