Явления языкового абсурда в художественных текстах

• Автор: Кравченко, Оксана Викторовна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Таганрог
• Количество страниц: 181 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Абсурд как философская, эстетическая категория и языковое явление

1.1. В поисках смысла абсурда

1.2. Абсурд как философская категория

1.3. Абсурд в пространстве гуманитарных наук

1.4. Основные критерии выделения языкового абсурда

1.5.Направления лингвистических исследований абсурда

Общие выводы

ГЛАВА 2. Когнитивно-дискурсивные условия

порождения языкового абсурда

2.1. Дискурс и его основные характеристики
2.2. Взаимодействие структур значения и смысла при создании
эффекта абсурдности
2.3. Дискурсивные преобразования смысла
Общие выводы
ГЛАВА 3. Семиотические механизмы порождения
языкового абсурда
3.1. Разрушение семантики языковых единиц (десемантизация)
3.2. Разрушение прагматики
языковых единиц (депрагматизация)
3.3. Разрушение синтактики языковых единиц (деструктуризация)
3.3.1. Нарушение когезии как способ создания
языкового абсурда
3.3.2. Нарушение когерентности как способ создания
языкового абсурда
Общие ВЫВОДЫ
Заключение
Библиография
Список источников

Введение
В последние десятилетия в отечественной и зарубежной лингвистике резко возрос интерес к исследованию асистемных явлений в языке и речи. Существование асистемных конструкций объясняется как особенностями строения и функционирования самого языка, так и действием так называемого «человеческого фактора» в языке. Именно «вмешательство» человеческого фактора в функционирование языковой системы приводит к созданию явлений языкового абсурда в семантической ткани текста.
Под явлениями языкового абсурда мы понимаем ненормативные, не предполагающие особой знаковой конвенции и не соответствующие реальной дискурсивной ситуации языковые конструкции, состоящие из значимых единиц и семантически противоречащие сложившейся языковой картине мира.
Языковой абсурд есть одно из проявлений общекультурного феномена абсурда, сущность которого состоит в противодействии становлению безальтернативных способов мышления, окостенелости знаний и истины, формированию «единственно верного» взгляда на мир и «правильной» идеологии, в преодолении социокультурных и другого рода барьеров, стоящих на пути человеческого познания. Языковой абсурд является отражением процессов, происходящих в сознании как отдельной личности, так и коллектива в целом, направленных на расширение горизонтов познания, поиск нового знания и утверждение мировоззренческого выбора. Тем самым языковой абсурд предстает не как бессмыслица, но как лингвистическое явление, содержащее в себе мощный гносеологический потенциал.
Актуальность темы исследования определяется, с одной стороны,
расширением использования в разных сферах коммуникации аномальных
языковых конструкций, создающих эффект абсурдности (в том числе в языке
художественной литературы), с другой, - недостаточной изученностью
описываемого феномена и отсутствием целостной теории, объясняющей

К важным элементам художественного творчества С. Соколова стоит также причислить многочисленные вкрапления в текст конструкций макаронического дискурса. Ими, в частности, изобилует роман «Палисандрия». Не вполне оправданное ходом повествования и контекстом употребление иноязычной лексики, а также семантических и грамматических конструкций, свойственных иноязычному языковому сознанию, создает у читателя ощущение аситуативности и абсурдности:
Использование родного мне русского или грузинского могло бы создать у моих адресатов ложное впечатление, будто будущий внук их — невежа, неуч, не дружен с иностранными языками и, манкируя образованием, жуирует жизнь...(С. Соколов. «Палисандрия»).
«Что ж, в данном случае он, очевидно, не прав, - согласился я. — Некрасиво. Публика ждет, надеется, а ему хоть трава не расти». «Шокинг,
- кивнул Самюэль. - Моветон». Принесли второе. «Скажите, - сказал он мне,
- разве кто-нибудь из заглавных героев того же Ибсена позволил себе хоть единожды не возникнуть, не выйти к рампе?» «Импосибль, - отозвался я. -Такого героя просто неверно бы поняли. Вообще, удивляюсь, как вам еще верят. Вернее, не вам, а в него»... (С. Соколов. «Палисандрия»).
«Рад душевно. Имейте место, - предложил я ему, указывая на свободное кресло с фигурным подлокотниками а-ля арт ну во...» (С. Соколов. «Палисандрия»).
Отметим, что современные литературоведение и лингвистика художественного текста стремятся не только к обобщению поэтических систем, литературных и языковых приемов, включающих в себя помимо прочего и абсурд [Штайн, 1998 а; Штайн, 1998 б; Штайн, 1994], но также к выявлению индивидуальных творческих особенностей писателей-постмодернистов. Так, специальные исследования посвящены художественным системам, созданным в своих произведениях В. Пелевиным [Генис, 1995; Азеева, 1999; Дмитриев, 2002; Маркова, 2003 а, 2003 б; Жаринова, 2004; Воробьев, 2004; Репина, 2004], С. Соколовым [Генис, 1997;