Переводческая техника Руфина Аквилейского (ок. 345-411): традиция и особенности

• Автор: Кулькова, Наталья Алексеевна
• Шифр специальности: 10.02.14
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 193 с. : ил.

Переводческая техника Руфина Аквилейского (ок. 345-411): традиция и особенности
Глава 1. Руфин Аквилейский и его время
1.1. Сферы распространения латинского и греческого языков в IV
ВЕКЕ В СИ IУАЦИИ АНТИЧНОГО БИЛИНГВИЗМА
1.2. ХРИСТИА11СКИЕ АВТОРЫ, ПИСАВШИЕ IIA ЛАТИ1ICKOM ЯЗЫКЕ
(С НАЧАЛА ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЛАТИНСКОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ДО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ IV ВЕКА)
1.3. Руфин Аквилейский (ок. 345—411): его литературное творчество и переводы
1.4. Выводы
Глава 2. Переводческая техника Руфина Аквилейского
2.1. Цицерон и Иероним. Переводы и переводческие методы в поздней античности
2.2. Переводческая программа Руфина Аквилейского
2.3. Аскетическая литература в переводах Руфина Аквилейского
2.3.1. «Правила» свт. Василия Великого
2.3.2. «История монахов» анонимного автора
2.4. Выводы
Глава 3. Цитаты из Библии в переводах Руфина Аквилейского
3.1. Переводы Библии на латинский язык до второй половины
IV века
3.2. Иероним Стридонский и Вульгата
3.3. Переводы Руфином Аквилейским цитат из Библии
3.4. Выводы
Заключение
Библиография
Целью диссертационной работы является изучение переводческой техники Руфина Аквилейского на материале его переводов сочинений, принадлежащих к монашеской традиции: «Правил» свт. Василия Великого, епископа Кесарии Каппадокийской, и «Истории монахов» анонимного автора. Рассмотрение переводческой деятельности Руфина Аквилейского в контексте формирования христианской литературы на латинском языке, развития и распространения аскетических жанров и терминологии, утверждения функции латинского языка как языка христианской, в том числе аскетической и монашеской литературы обуславливает актуальность диссертационной работы, которая является первым монографическим исследованием на эту тему в отечественной науке.
Конкретные задачи исследования — определение переводческих приемов Руфина Аквилейского выполняются на примере латинского корпуса сохранившихся переводов текстов аскетического и монашеского характера. Переводческая деятельность Руфина ограничена периодом между его возвращением в Италию в 397 году и его смертью в 411 году, поэтому исследование переводческой техники Руфина представляется интересным и с той точки зрения, что между появлением оригинальных текстов и их переводами временная разница не более 40 лет в случае с «Правилами» свт. Василия (создавались в 60-е - 70-е годы четвертого века) и не более 10 лет в случае с «Историей монахов», созданной около 395 года. В связи с этим можно предположить, что влияние текстовых интерференций и других экстралингвисти-ческих факторов минимализовано: памятники создавались, издавались и были переведены в одной среде — монахов Каппадокии и Палестины, и имели общих адресатов — монахов и аскетически ориентированных представителей аристократических кругов1.
1 О формировании в 1У-УШ вв феномена т н. «монашеско-аристократической культуры» на примере Галлии и Франкского королевства писал известный немецкий исследователь

Латинская христианская литература практически не была объектом исследования отечественных ученых, хотя во второй половине XIX века сочинения крупнейших латинских христианских авторов (блаж. Иероним Стри-донский, свт. Амвросий Медиоланский и др.) были переведены на русский язык, в основном трудами преподавателей и учащихся Киевской духовной академии. Незадолго до революции 1917 года российский ученый А. Садов2, подводя итоги изучения христианской латинской литературы в России, указал лишь на несколько общих историй римской литературы. Среди отечественных авторов он назвал проф. В. И. Модестова, автора «Истории римской литературы» (1888), и также упомянул появившиеся в начале XX века переводы: Ф. Лео («Древняя римская литература», СПб., 1908) и Е. Нажотта («История латинской литературы от ее начала до VI в. нашей эры», М., 1914)3.
После 1917 года в России изучение латинской христианской литературы было сведено к минимуму. Краткое описание языка латинских христианских памятников дает в своих «Очерках из истории латинского языка» (М., 1953) И. М. Тройский4. Большое значение имела, безусловно, деятельность М. Л. Гаспарова, который рассматривал как целые явления в римской литературе и
Ф. Принц (Prinz F Frühes Mönchtum im Frankreich. Kultur und Gesellschaft in Gallien, den Rheinlanden und Bayern am Beispiel der monastischen Entwicklung (4. bis 8. Jh.). Darmstadt, 1988), подробнее о работах Ф. Принца см : У сков Н Ф Христианство и монашество в Западной Европе раннего Средневековья. Германские земли II/111- середина XI в СПб, 2001. С. 27-32.
2 Садов А Латинский язык в памятниках христианской письменности древнейше1 о времени (до VIII века). Опыт исторического и систематического обзора языка древних западных христиан-латинян Ч. 1: Историческая. Пг., 1917.
3 Там же С 106-135 (автор дает общий очерк исследований зарубежной и отечественной литературы по латинскому языку древних христиан)
4 На с. 252 И М Тронский цитирует слова Иеронима (Сотт epist ad Galatos, 2 3) об изменчивости латинского языка, на с. 253-257 И. М. Тронский рассматривает особенности латинского языка христианских писателей.

во метафор? у человека, который едва попробовал ораторского искусства в юности! Или я ошибаюсь, или ты тайно читаешь Цицерона, и поэтому сам столь красноречивый. Мне чтение его вменяешь в преступление, чтобы одному тебе среди церковных писателей блистать красноречием»11.
Практику буквального перевода— очевидно, она существовала! — Цицерон порицает также в сочинении «О пределах добра и зла»: «нет необходимости переводить слово в слово по обычаю плохих переводчиков, если существует более употребительное слово с тем же значением»12. Дальше Цицерон продолжает, детализируя свой метод: «а кроме того, выраженное по-гречески одним словом я обычно передаю несколькими словами, если невозможно иначе. И в то же время я полагаю, что следует разрешить нам воспользоваться греческим словом, если нет подходящего латинского»13
11 «En tu qui in me parvam criminans scientiam, et vitleris tibi litteratulus atque Rabbi, responde, cur scnbere aliqua ausus sis, et virum disertissimum Gregorium pari eloquii splendore transferre Unde tibi tanta verborum copia, sententiarum lumen, translationum varietas, homim, qui oratoriam vix primis labns in adolescentia degustasti? Aut ego fallor, aut tu Ciceronem occulte Iectitas Et ideo tarn disertus es, mihique lectionis ejus crimen intendis, ut solus inter ecclesiasticos tractatores eloquentiae flumine glorieris» Apologia contra libros Rufini, PL 23, 422-423 a
12 Cp современный взгляд на буквальный перевод, сформулированный в теории перевода в трудах 10 Найды («К науке переводить», 1964)' «Понятие информационной нагрузки позволяет более четко сформулировать такое традиционное положение теории перевода, как недопустимость буквального перевода Буквальный перевод перегружает сообщение информацией (высокая степень неопределенности, необычности форм), затрудняя декодирование» {Комиссаров В Н Общая теория перевода' Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых М , 2000 С. 53)
13 «Nec tarnen exprimi verbum e verbo necesse ent, ut interprètes indiserti soient, cum sit verbum quod idem declaret magis usitatum. equidem soleo etiam quod uno Graeci, si aliter non possum, idem pluribus verbis exponere. et tamen puto concedi nobis oportere ut Graeco verbo utamur, si quando minus occurret Latinum» {De fimbus bonorum et malorum. 3 15). Перевод дан по: Марк Туллий Цицерон О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков / Пер Н. А Федорова М , 2000 С