Функционально-стилистические и прагматические характеристики англоязычного военного дискурса

• Автор: Юсупова, Татьяна Сергеевна
• Шифр специальности: 10.02.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 190 с. : ил.

Оглавление
Введение

Г лава 1. Дискурс в современной лингвистике

§ 1. К проблеме определения понятия «дискурс»

§2. Структурные и типологические характеристики дискурса

§3. Признаки институциональное™ дискурса

§4. Лингвистический компонент дискурса

§5. Экстралингвистический компонент дискурса

§6. Прагматическая характеристика институционального дискурса

Глава 2. Структурные, стилистические и прагматические характеристики англоязычного военного дискурса
§1. Институциональные признаки военного дискурса
§2. Структурно-стилистические характеристики институционального военного дискурса
§3. Формальная часть институционального военного дискурса
§4. Неформальная часть институционального военного дискурса
§5. Концепт «war» в структуре военного дискурса
Глава 3. Единицы английского военного дискурса в медийном пространстве
§1. Единицы английского военного дискурса в Интернет-источниках
§2. Единицы английского военного дискурса в печатных изданиях
§3. Средства речевой выразительности в английском военном медийном дискурсе
§4. Метафоризация военной лексики в медийном дискурсе
Заключение
Библиография

Введение
В мировой истории армия как социальный институт всегда занимала важное место в государственной системе. Сегодня она не только принимает непосредственное участие в разрешении военных конфликтов, но и активно участвует в политической жизни любого государства. Армия включает в себя сложную систему взаимоотношений личностей со своими правилами и законами коммуникации. Изучение языка армии в его структурном, содержательном и функциональном аспектах ведется в рамках лингвистической когнитивистики, теории дискурса, терминоведения и ряда других дисциплин.
В наши дни современные формы войны несколько отличаются от традиционных, исторических форм (наступлений, маневров, атак, штурмов). Сегодня наряду с традиционными формами войны существуют психологические и информационные войны. О войне в современном мире не говорится открыто. Это характерно как для России, так и для Европы, США и других стран. Например, бомбардировки Югославии в 2000 году в медийном дискурсе назывались «предотвращением гуманитарной катастрофы», война в Чеченской республике - «антитеррористической операцией», «наведением конституционного порядка». Во время Вьетнамской войны в США был создан специальный язык для сообщений прессы, были составлены специальные словари для обозначения тех или иных явлений действительности, производящих на читателя нужное впечатление. С 1965 года военные действия во Вьетнаме назывались «программой умиротворения», а с февраля 1972 года - «защитной реакцией» [Кара-Мурза, 2000:254-255].

Война в наше время - это не только физическое, но и моральное подавление противника. «Война» является образной основой метафорических моделей: information warfare или infowar, argument is war [Лакофф, Джонсон, 1990:387-415] и по аналогии с этой метафорой -competition is war.
Единицы военного дискурса обладают широкими связями с единицами других типов дискурса. Таким образом, военный дискурс представляет собой сложное, многогранное лингвистическое явление. Он, несомненно, обладает большой степенью самостоятельности и интересен с точки зрения структурных и синтаксических особенностей, но еще более интересным представляется его «сотрудничество» с другими типами дискурса. Военный дискурс сегодня изменяет свои жанровые характеристики. Появление новых жанров связано с появлением нового информационного ряда в системе военного дискурса — военных Интернет-источников, что, на наш взгляд, способствует и быстрой передаче информации в режиме реального времени, и созданию каналов междискурсной коммуникации.
В связи с огромным возрастанием роли СМИ в XX — XXI столетиях, фактически, меняется статус информации - все больше обращают на себя внимание ее негативные последствия и, как результат, информационные войны становятся обыденностью. Война или ее метафорический образ постоянно присутствует в жизни современного человека. Например, в прогнозе погоды используется выражение war of elements, означающее шторм или грозу; в разговорных выражениях используются единицы военного дискурса: fight a bottle — напиться или fight like cat and dog — вести себя как кошка с собакой, и так далее.

понятие отмечено армейской спецификой. Например, при выезде за пределы гарнизона в течение отпуска военнослужащий обязан явиться в военную комендатуру места назначения и поставить отметки о прибытии и отъезде. В армии существует такое понятие, как «тревога»; при ее объявлении военнослужащий обязан явиться к месту службы в течение короткого периода времени. Такие специфические черты службы в армии указывают на системность данного сообщества, на четкость и отлаженность его работы. Вместе с тем, по окончании рабочего дня офицер возвращается в другие социальные подсистемы — семью, гражданское (в значении «не военное») общество. Поэтому, когда мы говорим об армии как о закрытой подсистеме, мы имеем в виду рядовой состав, военнослужащих срочной службы, и частично курсантов военных училищ.
Армия сегодня является одним из важнейших социальных институтов во многих государствах мира. Военный дискурс в полной мере является институциональным, поскольку обладает рядом свойств последнего. Военный дискурс, несомненно, исторически изменчив. Со временем меняются структурные части армейской системы, исчезают или, наоборот, появляются звания и знаки отличия. Так, например, в российской армии больше нет звания «унтер-офицер», тогда как в американской армии сохранилась целая группа в офицерском составе, в которую входят уорент-офицеры пяти классов. В связи со структурными преобразованиями в американских ВВС сократили такую оперативную единицу, как воздушная дивизия (Air Division) и так далее. В то же время вместе с исторической изменчивостью военный дискурс обладает рядом особенностей, характеризующих общение в его рамках как строго институциональное. Мы можем предположить, что институциональные признаки экстралингвистической составляющей дискурса, такие, как участники