Функциональная специфика аллюзивных текстов : на материале пьес Т. Стоппарда "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" и "Травести"

• Автор: Васильева, Елена Александровна
• Шифр специальности: 10.02.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 246 с.

Оглавление
Введение

Глава I. Основные характеристики аллюзии ^д

Раздел 1. Аллюзия как текстовое включение

1.1. Понятие чужой речи. Виды включений

1.2. Прецедентный текст и Прототипная фраза. 19 Интертекстуальность

1.3. Проблемы определения аллюзии

1.4. Аллюзия как особый вид включения

1.5. Цитата и аллюзия 3

1.6. Механизм функционирования включений

Раздел 2. Экспрессивность аллюзивного текста
2.1. Интерпретация и понимание текста
2.2 Нарушение как признак экспрессивности
2.3. Уровни нарушений
2.4. Понятие аллюзивного текста. Подтекст
2.5. Сигналы подтекста
Выводы по главе I
Глава II. Механизм и функции аллюзии
Раздел 1. Общая характеристика материала и методика его 68 анализа
1.1. Общая характеристика материала
1.2. Методика анализа материала
Раздел 2. Механизм действия аллюзии

2.1. Фрагменты с внутренней отсылкой
2.2. Фрагменты с внешней отсылкой
2.3. Фрагменты со смешанной отсылкой
2.4. Фрагменты с отсылкой на общее фоновое знание читателя
Выводы по разделу 2
Раздел 3. Функции аллюзии
3.1. Фрагменты с внутренней отсылкой
3.2. Фрагменты с внешней отсылкой
3.3. Фрагменты со смешанной отсылкой
3.4. Фрагменты с отсылкой на общее фоновое знание читателя
Выводы по главе II
Заключение
Литература
Приложение

Введение.
Настоящая работа посвящена функциональной специфике аллюзивных текстов. Выбор предмета исследования объясняется тем, что аллюзивный текст представляет значительный интерес в силу его своеобразия и очевидного отличия от прочих видов текста. Между тем, до настоящего момента данная проблема оказывалась практически вне ноля зрения исследователей.
Изучение аллюзивного текста и особенностей его функционирования неизбежно связано с рассмотрением проблемы определения аллюзии. Активное изучение аллюзии началось в 20 веке, после распространения учения М.Бахтина о чужом слове в тексте, работ Ю.Кристевой о диалоге между текстами как предметами культуры, а также благодаря появлению учения московско-тартуской школы, основанного на семиотике и структурализме. Затем была разработана теория интертекста и паратекстуальности, в своих крайних формах представленная в основном у зарубежных исследователей. В свете новых направлений каждый текст при анализе стали рассматривать как мозаику цитат. При этом понятия цитаты, интертекста, метатекста и паратекстуальности не получили четкого определения, которое устраивало бы всех исследователей, а проблема интертекстуальности и вовсе оказалась в сфере интереса разнообразных отраслей лингвистики и литературоведения, причем в основном последнего.
Границы цитаты, цитации, аллюзии и реминисценции не были четко определены ни в отечественной, ни в западной лингвистике, до сих пор не ■ существует классификации включений, нет четкого разграничения функций включений в тексте. Более того, сама терминология, относящаяся к данной области, не может быть названа единой, что затрудняет понимание точки зрения отдельных авторов на

определенных контекстов, она привносит в новый текст смыслы из прецедентного текста, и очевидным представляется, что для правильного восприятия читателю необходимо понимать, какие именно контексты соединяются, поскольку от этого будет зависеть реализация авторской интенции.
Что касается наличия первоначального контекста, то данный признак принципиален для всех включений, кроме реминисценции. Если реминисценция является «безотчетным заимствованием творческой памяти», то контекст, из которого было произведено заимствование, не принципиален для восприятия конечного контекста, ведь автор в процессе использования отрезка произведения в своем тексте сам не осознавал контекст заимствования, и, следовательно, не может ожидать от читателя осознания такого исходного контекста.
В отношении принципиальности принадлежности устной или письменной речи можно отметить, что данный признак нерелевантен для аллюзии.
Наличие деавтоматизации (то есть последствия какого-либо нарушения в тексте, которое помогает читателю определить присутствие в конечном тексте заимствования из какого-либо иного текста) принципиально для всех включений, кроме реминисценции, поскольку, как уже было сказано выше, реминисценция характеризуется безотчетностью заимствования, и автор не предполагает наличия в своем тексте нарушения, которое будет являться для читателя сигналом наличия в тексте заимствования другого текста. Что касается аллюзии, то деавтоматизацию безусловно необходимо считать одной из основных составляющих аллюзивного механизма.
Что касается точности заимствования, то данный показатель отличается у различных включений. Для чужой речи в целом данный критерий не актуален, поскольку чужая речь в рамках существующих определений не ограничивается точным воспроизведением