Грамматическая рефлексивность в современном чешском языке: система и функционирование

• Автор: Поляков, Дмитрий Кириллович
• Шифр специальности: 10.02.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 183 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Содержание
Введение

Глава 1. Изучение грамматической рефлексивности в ее отношении

к категории залога в чешской лингвистике

Глава 2. Континуум грамматических рефлексивных образований

в современном чешском языке

Глава 3. Рефлексивный пассив в современном чешском языке:

образование, семантика, синтаксис, функционирование в тексте

Глава 4. Чешский рефлексивный пассив в исторической

ретроспективе

Заключение
Список источников
Список научной литературы

ВВЕДЕНИЕ
0. Рефлексивность, или возвратность, толковавшаяся некогда как свойство части глаголов обозначать «действие и страдание, от себя самого на себя ж происходящее» (М. В. Ломоносов в «Российской грамматике»), а в современных терминах определяемая как реализация «особого типа однореферентности, а именно * полного или частичного совпадения объекта действия (или другого актанта) с субъектом» [Генюшене, Недялков 1991: 247], не являясь языковой универсалией, считается в то же время одной из важных характерных черт ряда индоевропейских языков, в том числе славянских. Формальными маркерами рефлексивности в последних служат возвратное местоимение как таковое (рус. себя, чеш. sebe) и элементы, генетически восходящие к его кратким формам винительного и дательного падежей: в восточнославянских языках (кроме западноукраинских говоров) это неотделимый от основы глагола постфикс -ся/-съ, в южно- и западнославянских - автономные от глагола частицы (клитики); в чешском языке таковы возвратные компоненты se и si' (ср. oblékat se ‘одеваться’ и oblékat si /па sebe/ ‘надевать /на себя/’ и др.). Указанная автономность обусловливает двойственную трактовку рефлексивных глаголов (исключая reflexiva tantum типа bât se ‘бояться’) чешскими лингвистами, из которых одни признают их синтетическими образованиями, где se/si - возвратная частица (морфема), другие же - по-прежнему сочетаниями нерефлексивных глаголов с краткими формами местоимения sebe2. Между тем еще Б. Гавранек проследил историческое развитие от аналитических сочетаний
1 Рефлексивные глаголы с компонентом si в чешском языке, которыми подробно занимались Т. А. Ацаркина ([Ацаркина 1963]), Ф. Штиха [Stlcha 1981], а в сопоставительном аспекте недавно также Ф. Фичи Джусти [Fici Giusti 2007], в рамках данной работы, посвященной феномену грамматической рефлексивности, не рассматриваются.
2 О полемике по этому поводу см. [Panevovâ 1999], [Oliva 2000], [Oliva 2001].
«глагол + местоимение» к синтетическому возвратному глаголу [Havrânek 1928], которое и привело в древности к появлению-группы глаголов reflexiva tantum, а в более поздний период сказалось в исчезновении некогда возможной; сочетаемости типа *ob!ékat se a své dëti (~ ^одеваться и своих детей)3.
0.1. Рефлексивные образования в широком смысле, под чем понимаются, с одной стороны, производные рефлексивные глаголы (РГ), а с другой - рефлексивные формы нерефлексивных глаголов (РФ), привлекали и привлекают к себе неослабевающее внимание славистов (см. из последних русских работ [Князев 2007], чешских - [Panevovâ 2008], польских — [Grzegorczykowa 2006]), что обусловлено немалыми трудностями, возникающими в связи с отнесением сочетаний «глагол + возвратный компонент» к области лексики / словообразования или морфологии / синтаксиса, с классификацией таких единиц и с нахождением инварианта рефлексивного значения, проявляющегося в чрезвычайном многообразии их семантического спектра4. При этом, по авторитетной оценке Ю. П. Князева, имеющиеся на сей день описания РГ в русском и других языках «являются типичным примером так называемого “списочного” подхода к описанию многозначности, когда отдельные значения просто перечисляются, а связи между ними не устанавливаются» [Князев 2007: 262-263]. Сам этот исследователь рассматривает РГ в соотнесении с исходными нерефлексивными глаголами «в составе соответствующих синтаксических конструкций: рефлексивной (РК) и нерефлексивной (НК)» с целью выявить
3 В современном чешском языке, однако, сохраняется возможность «извлечения» из синтетического, по Б. Гавранеку, рефлексивного глагола с частицей se исходного нерефлексивного глагола с имплицитным вхождением последнего в сочетание с другим объектом в последующем контексте, ср.: ...jakkoli byli mistry v zabijeni, dokâzali sepfed mm uchrânit. A ntë taky. (Topol) ‘... хотя они были мастерами по части смертоубийства, они умели защитить себя от него (букв, защититься). И меня тоже’.
4 Ср. состоящий из 15 пунктов список значений и оттенков значений глаголов с показателем -ся в русском языке в [Виноградов 2001/1947: 512-517].
Категория диатезы в рамках этой теории не рассматривается как грамматическая, а понимается шире; О грамматическом ее характере - т. е. соответственно о залоге - можно говорить только тогда, когда различные диатезы;манифестируются морфологически различающимися словоформами, ср. Ветер сорвал крышу — Крыша сорвана ветром в противном случае речь, может идти о разных диатезах, но не о разных залогах, ср. Ученик намазал бумагу клеем — Ученик намазал клей на бумагу’ (примеры из [Храковский 1991: 142]). ' •
Понятие диатезы (впрочем, как станет ясно, толкуемое иначе) восприняли и некоторые чешские лингвисты, ранее всего - создатели проекта новой грамматики чешского языка, теоретические принципы которой были опубликованы в 1975 г. в журнале Б1ою а з1о’езпоз1 («Слово и словесность»). Автор раздела, посвященного морфологии, М. Комарек называет среди морфологических категорий глагола «категорию диатезы», определяя ее как «соотношение между грамматическим ядром предложения (его структурой) и агенсом как членом пропозиции, которая является семантической основой предложения; при этом маркирований сигнализируется, что в предложении была произведена деагентизационная трансформация исходной структуры, включающей обозначение агенса» [Кошагек 1975: 40]. Из различных средств выражения диатезы,
морфологических, морфосинтаксических, синтаксических и лексических, М. Комарек далее рассматривает относящиеся к первым двум группам. Напрашиваются^ возражения - которые высказал, например, Р. Зимек [Зимек 1978: 83] - против включения диатезы, выражаемой как грамматическими, так и лексическими средствами, в число именно морфологических категорий. В любом случае, однако, отказ от традиционной категории залога в пользу . нового понятия диатезы представляется весьма примечательным.
В последующих работах М. Комарека находим- компромисс: возвращение залога как морфологической категории, «которая является составной частью более широкой категории диатезы» ([Кошагек 1978], цит.